8. Утверждая, что будет бороться за блокирующий механизм из 23 голосов в расширенном Европейском союзе, он сдался и согласился на 27. Это уменьшило шансы Великобритании остановить нежелательные для нее решения.

9. Отношения с США становятся менее теплыми, несмотря на все уверения в обратном. Во всяком случае, их не сравнить с тем, что было при Буше и Тэтчер. Клинтон был недоволен поддержкой, которую британские консерваторы оказали Бушу перед американскими выборами, в частности розыском компромата, относящегося к периоду, когда Клинтон был студентом в Оксфорде. Клинтон по общему мнению, отплатил Мэйджору “любезностью”, пропустив в США ведущего члена Шин Фейн (политическое крыло ИРА) Гэрри Адамса Консерватизм: история и современность. - Пермь, 1995. С. 80 - 81. .

Консерваторы одержали победу и по доле собранных голосов они намного опередили лейбористов - 41,9% против 34,4%. Либеральные демократы получили 17,8%, число мандатов распределилось соответственно как 338, 271 и 20 Britain 1992. An official Handbook. - London, 1992. P. 53.. Согласно мнению большинства специалистов, решающую роль сыграло стремление избирателей к стабильности, надежности и нежелание большинства подвергать риску то, что было достигнуто в последнее десятилетие. К тому же тори удалось выбить у лейбористов их главный козырь и защитить социальные права малообеспеченных слоев населения. Еще к одной из основных причин победы консерваторов можно отнести эффективную роль так называемых “таблоидных” газет, в особенности “Сан” с ее 4- миллионным тиражом и явными симпатиями к тори и антипатиями к лейбористам( практически на следующий день после объявления результатов голосования депутаты - консерваторы выстроились в очередь в редакцию “Сан”, чтобы выразить благодарность газете за поддержку своей партии и ее лидера. На руку консерваторам играло и то, что обновленческие усилия лейбористов еще не смогли изменить негативный настрой значительной части избирателей, по отношению к ним, и партия все еще воспринималась, как леворадикальная, способная на опрометчивые шаги.

§ 4 Изменения в партийной ситуации во второй половине 90-х годов 20 века, анализ избирательной кампании 1997 года и итогов выборов.

После анализа итогов выборов в партии лейбористов произошла еще одна смена лидера, на место Киннока, который, несмотря на все усилия, по-прежнему олицетворял в глазах избирателей “старую лейбористскую партию”, был избран Джон Смит - деятель, имевший репутацию человека иной, “неклассовой” формации и пользовавшийся авторитетом среди как “низов”, так и “верхов” британского общества. Став лидером, Смит сосредоточил свои основные усилия на том, чтобы ослабить узы, связывающие партию с тред-юнионами. Его важным достижением стало то, что профсоюзы утратили значительную часть своего влияния на процесс выдвижения кандидатов в парламент и муниципальные представительные учреждения. Возобладал принцип, в соответствии с которым решающую роль стали играть индивидуальные члены партии и представляющие их руководство местных партийных организаций.

Скоропостижная смерть Джона Смита в мае 1994 года не повлияла на общие направление той эволюции партии, которая началась десятилетие назад. Больше того, она еще более ускорила эту эволюцию, и решающую роль здесь сыграло избрание лидером деятеля новой формации сорокалетнего Тони Блэра. Олицетворяя по существу полный разрыв с классовой лейбористской традицией, выпускник одной из престижных частных школ, а затем Оксфордского университета, новый лидер по существу стоял на позициях социального либерализма Sopel J. Tony Blair: the modernizer. - London, 1996. P.129.. Этому соответствует не только содержание его речей и статей, но и весь его облик современного, коммуникабельного политического деятеля, апеллирующего прежде всего к “среднему англичанину”. Сознавая, что в содержательном плане лейбористск5ая доктрина и система внутрипартийных отношений эволюционировали уже достаточно далеко, он сосредоточил свои главные усилия на том, чтобы серией публичных, близких к рекламным мероприятий убедить широкие массы англичан в том, что нынешняя партия - это “новая” лейбористская партия, качественно отличающаяся от той, которую они знали на протяжении большей части своей жизни.

Наибольшую отдачу здесь дали меры, которые освободили бы лейборизм от традиционной государственно-социалистической символики. Первый шаг на этом пути был сделан еще при Кинноке, который сразу же после своего избрания добился замены в качестве “знака” партии красного флага на красную розу. Блэр решил пойти значительно дальше и замахнулся на “святая святых” лейбористского символа веры, а именно - на статью 4 устава партии, принятого в 1918 году. Статья эта гласила, что своей главной целью партия считает установление “общественной собственности на средства производства распределения и обмена”. Оценив изменившуюся ситуацию и пропагандистский эффект, который может иметь такого рода акция, Блэр уже через месяц после своего избрания изъять статью из устава. И поскольку главное здесь было не столько в том, чтобы добиться нужного решения, а обеспечить сдвиг в сознании реальных и потенциальных сторонников лейборизма, вокруг этой акции была организована широкая пропагандистская кампания New labour triumph: Britain at the polls. - N.Y., 1997. P.49 - 73.. Таким образом партия стала смещаться к центру, идя на это сознательно, поскольку британские избиратели никогда не поддерживали радикальные движения, В то же самое время многочисленные трудности консервативной партии отрицательно повлияли на восприятие ее страной. В конце марта 1994 года газета “Таймс” опубликовала результаты опроса фирм МОРИ об отношении к главным политическим партиям The Times. III.27.1994. . Результаты были очень близки к результатам фирмы Гэллоп The Economist. 1994, vol. 278, n. 7509. P. 31., опубликованным несколько дней спустя (они даны далее в скобках). Фактически все цифры были негативны для консерваторов.

Оказалось, что консервативная партия пользовалась поддержкой лишь 28% (26,5%) опрашиваемых и этот уровень не менялся с мая 1993 года. Лейбористов поддерживало 49% (51,5%), либерал-демократов - 20% (17,5%). Популярность правящих партий как известно, имеет тенденцию уменьшаться к середине срока правления, но цифра тем не менее очень низкая. Только 12% опрашиваемых были довольны тем, как правительство работает (22% в 1990 году при Тэтчер) и 20% были довольны работой Мэйджора. По сообщению Гэллопа, Мейджор (после двух лет у власти) набрал наименьшее количество позитивных голосов из всех послевоенных премьер-министров. Среди членов консервативной партии только 50% были довольны лидером. Тэтчер же и в последние недели правления поддерживали более 70% The Economist. 1994, vol. 278, n. 7509. P. 31..

Но, несмотря на неутешительные для тори цифры, еще в начале 1997 г. в Британии не существовало единого мнения по поводу победы той или иной партии. Во-первых, потому что британской политической истории известны эффектные победы в последнюю минуту, такие, как например, победа Уинстона Черчилля в 1951 году, когда лишь причуда избирательной системы позволила ему обосноваться на Даунинг-стрит, получив преимущество лишь в 26 голосов. Во-вторых, чтобы получить безусловное преимущество, лейбористам необходимо было набрать на 4.3% голосов больше, чем они получили на каких либо выборах, начиная с 1945 г. И сделать это им нужно было при наличии здоровой экономики и реального повышения уровня жизни.

Однако, если еще в 1996 году тори с уверенностью могли сказать, что успешная экономическая политика приведет их к победе, то к началу избирательной кампании, стартовавшей 17 марта (днем выборов объявили первое мая) стало ясно, что благоприятные экономические изменения не определяют больше намерений избирателей. Как отмечает академик Эссекского университета Давид Сандерс The Economist, 1997 vol. 342, n. 8009. P. 18., изучающий эту проблему, даже та часть электората, которая уверена в завтрашнем дне, не намерена с таким же оптимизмом поддерживать Мейджора. И если еще в феврале консерваторы, согласно опросам избирателей, казалось обрели почву под ногами, поскольку их отставание составляло лишь 16%, то уже в марте-апреле картина существенно изменилась:

лейбористы 54%,

консерваторы 28%,

либеральные демократы - 12%.

Narrowing

The Economists poll of polls The Economist, 1997 vol. 343, n. 8014. P. 34.

Sources: MORI; ICM; NOP; Gallup

Таким образом, лейбористы могли получить в парламенте 474 места, тори 142, либеральные демократы - 26 мест. Особый пессимизм сторонникам тори внушал тот факт, что, несмо-тря на многочисленные попытки в течение последних 10 месяцев, кон-сервативная партия никак не мо-гла не только обеспечить себе столь необходимый рост популяр-ности, но и восстановить утерян-ные позиции.

Но столь популярные в Великобритании опросы избирателей не являются единственным свидетельством ослабления позиции тори. Сильный удар по консерваторам был нанесен несколько с неожиданной стороны - правой прессой, которая всегда поддерживалась консерваторами и пресса поддерживала их: “Издательская группа “Ассошиэйтед ньюспейперз”, выпускающая лондонские газеты правого толка “Дейли мейл”, “Мейл он санди” и “Ивнинг стэндарт” отказалась от традиционной поддержки консервативной партии и за месяц до всеобщих выборов перешла на сторону крупнейшей оппозиционной - лейбористской партии.

Решение об изменении политической окраски группы было принято после встречи лидера лейбористской партии Энтони Блэра с председателем “Ассошиэйтед ньюспейперз” лордом Ротермером и главным редактором “Дейли мейл” Дэвидом Инглишем. По словам Ротермера, “Дейли мейл” и “Мейл он санди” отныне будут выступать “беспристрастными арбитрами в споре двух партий, политические цели которых в отличие от предвыборных кампаний предыдущих лет обнаруживают не так уж много различий”. “Я хочу подчеркнуть, что “Дейли мейл” является полностью независимой газетой, - указал он, - Раньше мы были на стороне тори, так как считали политические лозунги лейбористов неприемлемыми для себя”. Несмотря на это “беспристрастное” заявление, которое нанесло очередной удар по престижу правящей в Великобритании в течение 18 лет консервативной партии, председатель “Ассошиэйтед ньюспейперз” указал, что не удивится, если “главный редактор “Ивнинг стэндард” Макс Хастингс открыто начнет поддерживать лейбористов.

Как считало большинство британских политических обозревателей, переход влиятельной издательской группы в лагерь лейбористов, которые в социологических опросах на тот момент на 28 процентов опережали тори, означало потерю консерваторами “лондонской газетной почвы.” После того, как от консерваторов отвернулся их традиционный союзник газета “Сан” потеря “Дейли мейл” и “Ивнинг стэндард” лишь усиливало нарастающий в рядах тори кризис, подчеркивали они”. Общественно политическая газета № 17(232) 25.IV.1997.

Еще раньше, летом 1995 года о поддержке лейбористов заявил один из богатейших людей Великобритании Д.Сэйнсбери, и это стало своеобразным сигналом для многих промышленников и банкиров Англии. На ослабление позиций указывали и результаты дополнительных выборов, например в благополучном, зажиточном, классически среднеклассовом Южном Уиррале (которые состоялись 27 февраля 1997 г.), где тори впервые уступили лейбористам 17% голосов. The Economist, 1997 vol. 342, n. 8009. P. 45 .

Правда, есть и другие результаты, которые показывали усиление позиции либеральных демократов и гораздо более слабые позиции лейбористов, нежели в национальных опросах, но в любом случае, консерваторы оставались позади. The Economist, 1997 vol. 342, n. 8009. P. 45 .

Что касается самой избирательной кампании, то здесь мне хотелось бы отметить один очень важный момент: впервые предвыборная стратегия консерваторов была скорее антилейбористской, нежели неоконсервативной. То есть тори делали основной упор скорее на традиционный консерватизм британских избирателей, чем на разработку нового подхода к проблемам Британии и заманчивых обещаний для основной массы электората.

По сути, ни одной свежей идеи, кроме приватизации почты и метро, выдвинуто не было. Консерваторы заявляли, что лейбористы “воруют у них идеи”, что по сути являлось верным и было скорее свидетельством того, что идеи действительно хорошие и пригодные для реальной жизни, а не следствием неспособности тори руководить страной.

Необходимо отметить и то, что избиратели не простили правительству консерваторов нарушение обещания не увеличивать налоги. Несмотря на то, что это была вынужденная мера, большинство отвернулось от тори потому, что в их политике усмотрело попытку решать международные проблемы за счет налогоплательщиков

Подобные мысли, конечно, были тут же подхвачены и развиты лейбористами и либералами, выступившими под лозунгом “Все внимание домашним проблемам”. К тому же лейбористы обвиняли консерваторов в медлительности, особенно в вопросе отношений с Европейским союзом, используя, например, тот факт, что еще в феврале 1997 года президент “Тойоты” заявил на одном из приемов, что если британский истеблишмент не проявит воли к тесной интеграции с Европой в области финансовой политики, то значительные японские капиталы будут перенесены на европейский континент - новые производственные комплексы японцы построят в Испании или Германии (сюда же - и по той же причине - может перебазироваться из-под Ливерпуля и “Форд”). Три четверти выпускаемой “Тойотой” в Британии продукции экспортируется на материк, так что экономическая заинтересованность Лондона в дальнейших интеграционных процессах вполне объяснима.

Сильно подорвали авторитет консервативного правительства и постановления Европейского суда по правам человека, осуждающие британские нормы права (за период с 1995 по 1997 годы такие постановления выносились 12 раз), Хотя уровень преступности снизился на 10%,по сравнению с 1993 годом, на что Джон Мейджор обращал особое внимание, выступая на пресс-конференции 22 апреля 1997 г. The Economist, 1997 vol. 343, n. 8014. P. 33-38 .

В целом вся избирательная кампания шла под аккомпанемент критики тори как справа, так и слева: правительство якобы погрязло в кризисах и сексуальных скандалах. Получилось так, что консерваторы предстали в роли “оправдывающейся” партии, тогда как лейбористы энергично наступали.

Ни для кого не является секретом и тот факт, что очень многие “голосуют сердцем”, то есть в первую очередь внимание обращается на имидж самого лидера, его силу и уверенность, и лишь потом на программные обещания. Возможно слишком долго находящиеся в положении правящей партии консерваторы не сочли этот момент слишком важным, поскольку их антилейбористская пропаганда была настолько негативной, что лишь укрепляла реноме лидера лейбористов. Например, один из руководителей политической кампании консерваторов, сам “рекламный гений”, лорд Морис Саачи, создал образ лидера лейбористов, за который консерваторы еще долго должны будут его “благодарить”. Тони Блэр предстал на нем вампиром с кроваво-красными глазами и надписью “Новые лейбористы - новая опасность”. Здесь Саачи невольно сыграл в пользу лейбористов, во-первых признав их обновленной партией, а во-вторых, Блэр с горящим дьявольским взглядом выглядел исключительно выгодно на фоне респектабельно - стерильного образа Мейджора.

Практически все газеты называли Дж. Мейджора тусклым и скучным. А ведь такой образ начал формироваться уже давно. Вот один показательный пример. Еще в 1993 году известный лондонский карикатурист Джон Райт опубликовал сборник под вполне красноречивым названием “101 способ применения Мейджора”. Среди прочих в нем предлагалось использовать премьера как… успокоительное, садовую скульптуру, столб для того, чтобы кошки могли поточить когти, а собаки оставлять свои “метки”. Книга не просто была немедленно раскуплена. Он выдержала пять изданий, и читатели начали присылать Райту собственные “мысли” на предмет новых неполитических “использований” премьера, среди которых были… даунинг-стритская вешалка для пальто и шляп, подпорка для балдахина над кроватью и прочие не очень лестные предложения. В результате вышла вторая книжка под названием “Еще 101 способ применения Мейджора” и, как пишут британские газеты, готовился к изданию и третий сборник карикатур.

Конечно, саму публикацию нельзя рассматривать в качестве факта безусловного падения популярности, но если бы Мейджор немного больше думал о своем имидже, возможно предвыборная борьба была бы более успешной для партии тори.

Образ скорее “доброго соседа”, нежели жесткого политика, помог ему в тот момент, когда Британия стала уставать от агрессивности Маргарет Тэтчер, но на рубеже веков как никогда стала возрастать необходимость в харизматических личностях, которые могли бы увлекать за собой массы. Весь ход истории доказывает, что, когда сменяется целая эпоха, люди начинают нуждаться в сильной опоре, не просто в грамотном политическом деятеле, а в личности. В журнале “ New Statesman” New Statesman 1996. 10. P.31., еще в октябре 1996 года Энтони Селдон, один из основателей института современной истории Британии, отмечал следующее: “Падение правительства тори происходит потому, что не популярен их лидер. Это означает, что поиск избираемого лидера будет очень важным делом во время выборов”.

Подобная ситуация характерна для многих стран, а если говорить непосредственно о Великобритании, то здесь многие исследователи отмечают большее сходство Тэтчер и Блэра, нежели Мейджора и Тэтчер. Блэр, собственно, никогда не скрывал своего восхищения решимостью и силой воли “железной леди”. Так же, как она, он сделал своим правилом в перестройке лейбористской партии твердость руководства и бескомпромиссность в достижении поставленной цели. Сначала он фактически продублировал боевые приемы и методы Тэтчер и медленно, но верно прошелся по левому крылу партии, не оставив в нем и искры очагов левых настроений, а затем таким же образом “поставил на место” профсоюзы.

“Маргарет Тэтчер заставляла оппозицию взглянуть в лицо современным реалиям социальной и политической жизни, - считает известный английский историк и политолог лорд Блэйк, - это может показаться смешным, но вероятно, Тони Блэр станет преемником ее успеха.” Эхо планеты. 1997. № 13. С.6. Да и сам Блэр не боялся воздать должное “железной Мэгги” и доходить в своей смелости до того, что английские газеты уже с сарказмом замечали, что в отношениях между ними возник некий “клуб взаимного восхваления”. Чего стоит, например, высказывания Блэра о том, что лишь он в состоянии довести до конца начатую Тэтчер “социальную и экономическую” революцию. А Маргарет Тэтчер как-то заметила в беседе с главным редактором лондонской “Таймс”, что если Блэр придет к власти, то он Британию “не подведет”. Комплимент был сделан в частной беседе. Офис “железной леди” и британского премьера немедленно поспешил опровергнуть подобное высказывание, а лидеры консерваторов заявили, что Тэтчер будет “самоотверженно работать на победу Мейджора”. Тем не менее дело, как говорится, было сделано: ведь мало кто поверит, что “Таймс” могла позволить себе неверно интерпретировать слова Тэтчер.

Для Блэра, который создал для своей партии такой образ умеренности, которого партия не знала за всю послевоенную историю, сравнение с “железной леди”, которая остается до сих пор почти “иконой” для правого крыла консерваторов, чрезвычайно важно, поскольку ему просто необходимо было сделать реверанс консервативным британским избирателям, поскольку радикализм в любых формах и проявлениях в Соединенном королевстве не приемлют. И даже мощная пропаганда лейбористов, построенная вокруг ключевого лозунга “Довольно консерваторов!” направлена была в основном, не на смену строя, а на смену партии, которая слишком долго находился у власти. Блэр удивительно тонко почувствовал усталость британцев от двух декад правления тори и понял, в какое русло необходимо направить эти настроения. Он предложил им то, что сразу же привлекло к нему тысячи избирателей. Эту идею можно свести к нескольким словам: “при тори было неплохо, но при лейбористах будет еще лучше”. Это вместе с несколько бесцветным образом слишком спокойного Мейджора очень сильно понизило рейтинг тори. Да к тому же в самой партии все больше распространялось мнение, что консерваторам необходимо какое-то время побыть в оппозиции для наведения порядка в собственном доме, а идеологи тори считали наиболее опасными признаки идеологического застоя. Эхо планеты. 1997. № 19-20. С. 18. В ходе избирательной кампании некоторые влиятельные члены партии консерваторов открыто заявляли о готовности бросить Мейджору вызов в борьбе за лидерство в партии после неминуемого поражения. А когда в самой партии начинается размежевание, это обычно приводит к плачевному результату. Каковым по сути и явился итог всеобщих выборов.

Пожалуй, главным здесь является не просто победа лейбористов и поражение консерваторов, а совершенно необычные для обеих главных партий масштабы того и другого. Хотя доля полученных лейбористами голосов (около 45%) не является их наивысшим достижением (в 1945 и 1950 гг. эта доля составила, соответственно, 49 и 47%), число завоеванных ими мест в парламенте оказалось беспрецедентно большим (419 из 659), Соответственно и абсолютное большинство, которым они располагают в Палате общин, составило 179. The Guardian. X.02.1997. Это на 35 мест больше, чем было у консерваторов после выборов в 1983 г., когда они одержали самую внушительную за все послевоенные годы победу над лейбористами.

Крайне неприятным результатом выборов для консерваторов явилось сокрушительное поражение, которые они потерпели в ряде ключевых регионов Великобритании. Впервые за всю историю своего существования тори не получили ни одного места в Шотландии и Уэльсе. Это послужило основанием для заявлений ряда наблюдателей о том, что партия перестала представлять всю страну и утратила статус национальной.

Но и в основной части Соединенного Королевства - собственно Англии, преобладающее влияние тори сохранилось лишь в наименее развитых сельских регионах восточной и юго-восточной Англии. Что же касается наиболее динамичного, урбанизированного ее пояса, то из 160 избирательных округов, расположенных в нем, партии удалось завоевать всего 8. В целом же, получив на выборах почти треть голосов, консерваторы смогли побе-дить лишь в четверти округов и соответственно провести лишь 165 своих кандидатов (25,7% от общей численности Палаты общин). The Economist. 1997 vol. 343, n. 8014. P. 37 . Как подсчитали специалисты, это - наихудший результат за последние 90 лет. Таким образом, парламентская фракция тори сейчас в 2.5 раза меньшие, чем фракция лейбористов, располагающая 2/3 (65,4%) голосов в нижней палате. The Economist, 1997 vol. 343, n. 8014. P. 37 .

Таким образом, оставаясь второй по степени электорального влияния партией, консер-ваторы оказались в ситуации, когда обычно безотказно действовавшие преимущества мажоритарной избирательной системы для двух главных партий сработали на этот раз лишь в пользу их главного соперника - лейбористов.

Перекос в сторону лейбористов наверняка был бы существенно меньше, не вмешайся в расклад сил на выборах еще один фактор - так называемых третьих партий, и прежде всего - либеральных демократов.

Собрав значительно меньшую долю голосов (17%), чем, например в 1983 г., наследники Альянса смогли провести ровно в два раза больше своих кандидатов в парламент, что им не удалось в 1983 г. Причина подобного несоответствия предельно проста: стало ясно, что само по себе количество завоеванных голосов мало что решает и либеральные демократы изменили тактику предвыборной (да и не только предвыборной) борьбы, сосредоточив свои главные усилия на привлечении большинства на сравнительно ограниченном, но более перспективном пространстве юго-восточной Англии. При этом они сделали основную ставку на округа, где их главными соперниками были консерваторы, сознавая, что лейбо-ристов они вряд ли смогут переиграть. Так что отмеченное выше резкое ослабление пози-ций тори в указанном поясе - это следствие усилий не одних лишь лейбористов, но более широкого сплочения соперничающих с ними политических сил.

Что касается электоральной катастрофы, постигшей тори в Шотландии и Уэльсе, то и здесь причиной стало, помимо еще более окрепших позиций лейбористов, возросшее влияние национальных партий этих регионов. Шотландская национальная партия, высту-пающая за полную независимость Шотландии, получила здесь 22% голосов, а за уэльсскую “Плейд кимри”. которая добивается широкой автономии региона, проголосовала десятая часть его избирателей.

Результаты прошедших выборов, сколь бы они ни были для партии тори неприятными сами по себе, лишь отразили глубину кризиса, переживавшегося этой партией в течение ряда последних лет. Его наиболее яркими проявлениями стали публичные скандалы вокруг неэтичного поведения ряда высокопоставленных партийных политиков, все чаще выплески-вавшееся наружу соперничество внутри правительства и кабинета, катастрофическое падение престижа премьер-министра.

Наиболее общей причиной подобного рода эволюции явилось чрезмерно длительное пребывание партии у власти, продолжавшееся без малого два десятилетия. Как показывает исторический опыт самой Британии, и не только ее, способность партии адаптироваться к меняющимся условиям в период пребывания у власти резко снижается. Усиливается также отрыв партийного руководства от членов и сторонников партии, ее активистов, а это неизбежно ведет к застою.

Однако, помимо этой общей причины кризиса, был целый ряд и более конкретных обстоятельств, главным из которых стал глубокий раскол в партии по вопросам “европей-ского строительства”. Уже в конце 80-х годов этот раскол спровоцировал острую вспышку внутрипартийной борьбы, жертвой которой стала тогдашний лидер партии и премьер-министр Маргарет Тэтчер Перегудов С.П. Тэтчер и тэтчеризм. - М., 1996. С. 210-229..

Тоже можно сказать и о проблеме лидерства, которая и до поражения партии на выборах и особенно после перехода ее в оппозицию, выдвинулась на первый план, а “добровольная” отставка Джона Мейджора с этого поста сразу же после объявления результатов выборов лишь подтвердила это.

В целом период 80-90 годов 20-го века характеризуется изменениями, произошедшими внутри основных партий, с одной стороны, и британского электората, с другой стороны.

В исследуемый период наиболее четко проявились основные факторы, способствующие победе той или иной партии на выборах. Такие как:

· Отсутствие раскола внутри партии.

· Слабость оппозиции.

· Поддержка финансовых кругов и средств массовой информации.

· Наличие в программе партии обещаний, способных привлечь большинство избирателей, вне зависимости от их политических пристрастий.

Важную роль играет наличие у партии влиятельного и авторитетного в стране лидера, хотя само по себе это не может гарантировать победу на выборах. Например, возглавляемые У. Черчилем консерваторы потерпели сокрушительное пораже-ние в 1945 году. Лейбористы неожиданно проиграли выборы 1970 года, хотя их лидер Г.Вильсон пользовался тогда большим авторитетом не только в партии, но и во всей стра-не. С другой стороны недостаточно влиятельный лидер может быть существенной помехой партии на выборах. Примером это-го являются выборы в 1974, 1979 и1997 годах.

Глава 2. Британский электорат: концепция упадка двухпартийности.

§ 1. Изучение электоральных процессов в Великобритании в XX веке.

В организации систематического изучения электората методами эмпирической политической науки лидерство в Западной Европе прочно принадлежит британским обществоведам. Проблемно-тематическое направление “Исследования по британским выборам” (British election studies) утвердилось в качестве приоритетного в национальной политической науке еще в середине 60-х годов.

Начиная с парламентских выборов 1964 года, в Британии проводился ряд послевыборных национально-репрезентативных опросов общественного мнения. На парламентских выборах в 1964, 1966 и 1970 годах опросы проводились группой исследователей из Оксфордского университета под руководством Дэвида Батлера и при участии американского исследователя Дональда Стоукса. Итогом этой первой попытки эмпирического исследования британского электората стала монография Д.Батлера и Д.Стоукса “Политические перемены в Британии. Эволюция электорального выбора” Butler D., Stokes D. Political change in Britain: The evolution of electoral choice. - L., 1974.. Следующая серия опросов - на парламентских выборах 1974 года (в феврале и октябре) и 1979 года - была подготовлена и осуществлена Эссекским университетом. Главные публикации эссекской группы: статья “Партийное разъединение в Британии 1964-1974 гг.”, написанная в соавторстве А.Кроу, Б.Сэрвилько и Дж.Альтом; монографии Дж.Альта “Политический процесс в условиях экономического спада” Crewe L., Sarvlik B., Alt J . Partisan dealignment in Britain 1964-1974 / British journal of political science. - L., 1977, № 7.; А.Криу и Б.Сэрвилька “Десятилетие разъединения: победа консерваторов в 1979 году и общие направления перемен в электорате в 70-е годы” и Д.Робертсона “Класс и британский электорат” Robertson D. Class and the British electorate. - Oxford, 1984.

Наконец, в 1983 году организатором опроса вновь выступил Оксфордский университет. Руководил исследовательской группой социолог Энтони Хит. Им же в соавторстве с двумя другими ведущими участниками исследовательской программы по парламентским выборам 1983 года Роджером Джоуэллом и Джоном Куртисом была написана монография “Как Британия голосует”, включающая в научный оборот данные опроса 1983 года.

Общая цель “Исследований по британским выборам” определяется как “изучение изменяющихся детерминант электорального поведения в современной Британии”.

Для всей серии опросов была характерна “основополагающая преемственность”, и каждый из опросов включал в себя один и тот же перечень ключевых пунктов, признаваемых существенно важными всем сообществом британской науки”. В этот перечень входят вопросы:

1. о самом электоральном поведении - участие в голосовании, выбор партии, время принятия решения о том, за какую партию голосовать

2. о партийности - представление о различиях между партиями, общая политическая (идеологическая) ориентация и партийная идентификация (т. е. партийная принадлежность, которую указывает сам опрашиваемый).

3. о взглядах на социальные и политические проблемы общества - отношение к профсоюзам, крупному предпринимательству, национализации, налогам, расходам на социальные услуги и др.

4. о “субъективной” принадлежности к социальному классу (т. е. по собственному представлению) и о политическом прошлом.

5. об объективных биографических данных - образование, собственность на жилище, принадлежность к профсоюзам, род занятий (occupation), религия, пол, возраст и семейное положение.

Кроме того, все опросные листы содержали дополнительные пункты, касающиеся самых злободневных политических вопросов текущей избирательной кампании.

В 80-е годы 20 века академическое изучение британского электората получило дополнительный импульс, исходящий от эмпирики политических перемен. Тогда в исследованиях четко обозначился единый “общий план” - интерпретация качественных сдвигов в британской политической системе конца 70-х - первой половины 80-х г. г. Приход к руководству в консервативной партии так называемых неолибералов, раскол в лейбористской партии и появление новой левоцентристской партии - социал-демократов, создание межпартийного блока этой новой партии с либералами - все эти перемены, как и результаты парламентских выборов 1979 и 1983 г. г., свидетельствующие, что электорат “пришел в движение”, сильно поколебали традиционные представления обществоведов о британской партийной системе.

Основные количественные параметры, по которым описывается британский электорат в рамках эмпирической политической науки, - это, во-первых, пропорции в распределении голосов между партиями на выборах и динамика их изменения (доля голосов определяется и по отношению к электорату в целом, и по отношению к участвующим в голосовании - доля в голосах); во-вторых, это “нестойкость” (vocality) электората, т. е. непостоянство и переменчивость в поведении на выборах, измеряется по уровню колебаний в поддержке партий, а также по междувыборными “переключениям” (переходу от участия в голосовании к неучастию или от одной партии к другой) и маятниковым “переливания” голосов, между партиями (swing).

Кроме того, проводится анализ региональных различий в распределении голосов.

Основополагающих измерений “социологического” описания электората два - это партийная идентификация (с делением сторонников партии на “сильных”, “умеренных” и “слабых” приверженцев) и классовое голосование (т. е. голосование за “свою” для данного класса партию).

§ 2. Эволюция британской партийной системы.

Обобщенные показатели эволюции британского электората в послевоенный период в наиболее полном и систематизированном в виде изложены в статье А. Криу “Электорат: партийное разъединение десять лет спустя” Crewe I. The electorate: Partisan dealignments ten years on / West European politics. - L., 1983. № 46.

В период 1945-1970 г. г. Британия, пишет Криу, “сильнее всего в своей истории приблизилась к чистой двухпартийности”. В 1970 г. складывалось впечатление, что гегемония консерваторов и лейбористов “прочна как никогда”: обе партии получили сообща 90 % всех голосов, 98 % всех мест заняли первые и вторые места (по количеству поданных голосов) во всех избирательных округах, за исключением 44.

В 1945 году консервативная партия, приведшая страну к победе в войне, проиграла выборы. К власти пришли лейбористы, и сформированное ими правительство засучив рукава принялось воплощать в жизнь предвыборные обещания. Призрак социализма твердой поступью зашагал по британским просторам. Почва для этого шествия была уже подготовлена войной: мобилизационная экономика военного времени резко усилила роль государства в экономической жизни и раскрутила перераспределительные механизмы в социальной сфере. Правда, профсоюзному движению, традиционно сильному в Англии, во время войны особенно не давали развернуться, но правительство Этли (лидера лейбористов) в результате серии договоров с профсоюзами с лихвой компенсировало эту недостачу - профсоюзы получили исключительное влияние на экономическую и политическую жизнь страны.

Национализация, резкое увеличение прогрессивного налогообложения и налогов на прибыль, повышение тарифных ставок в бюджетной сфере, а через профсоюзы и в небюджетной сфере, вопреки ожиданиям правительства не способствовали преодолению послевоенной разрухи - рос дефицит бюджета, росла инфляция, а товары не спешили возвращаться в послевоенные магазины, предпочитая черный рынок. Но труды лейбористов не пропали даром, экономика страны сделала резкий поворот к государственному регулированию и ограничению рыночной конкуренции.

Пришедшие к власти в 1951 году консерваторы извлекли уроки из поражения на предыдущих выборах и активно включили в свою риторику элементы, весьма далекие от консервативных идей: они заговорили о "необходимости социально ориентированной экономики", "о консерватизме не только для толстосумов" и прочем. Да и необходимость решения насущных проблем, связанных с выводом страны из послевоенного кризиса, не давала особых возможностей для глобального изменения курса, обозначенного правительством лейбористов. Двенадцать лет власти консерваторов не сильно изменили экономический и политический ландшафт страны, которая, хоть и преодолела послевоенный кризис, последствия лейбористских реформ преодолеть не смогла, да и не очень старалась. В Германии, а потом во Франции произошло "экономическое чудо", в Англии им и не пахло, ее постепенно относило на экономическую обочину Европы.

После того как в 1964 году консерваторы проиграли выборы, в Англии начинается пятнадцатилетний период регулярной смены правительств. 1964 - лейбористы; 1970 - консерваторы; 1974 - лейбористы, 1979 - консерваторы. Упрощенно этот период можно назвать соревнованием инфляции с безработицей. Лейбористы накачивали деньги в экономику, субсидируя государственные предприятия и увеличивая пособия: безработица снижалась, но это не компенсировало в глазах избирателей рост инфляции и лейбористов переизбирали. Консерваторы, пытаясь совладать с инфляцией и повысить эффективность производства, опасались тем не менее роста безработицы, могущей вызвать недовольство избирателей и в итоге безработица все-таки росла, а инфляция не сильно уменьшалась, и их переизбирали. В денежно-финансовой сфере практика этого пятнадцатилетия получила весьма характерное название: "stop-go" (чередование ограничений и стимулирования деловой активности).

После поражения на выборах 1951 г. лейбористы во главе с Гарольдом Вильсоном возвратились к власти в 1964 г. и повторно одержали верх над консерваторами в 1966 г., добившись крупного парламентского большинства. Однако после шести лет у государственного штурвала и заявлений, что ЛПВ становится "естественной партией власти", в 1970 г. ЛПВ терпит поражение. В числе неудач была девальвация 1967 г., провал урегулирования отношений с профсоюзами на основе документа "Вместо разногласий", а также безуспешная попытка вступить в ЕС. 

В 1974 г. ЛПВ дважды возвращала себе правящий мандат. Годом ранее партия сделала шаг к примирению с профсоюзами, приняв новую программу, призывавшую к "фундаментальному и необратимому изменению баланса власти и богатства в пользу рабочих." Ухудшение экономической ситуации, рост инфляции и безработицы, массовые забастовки "зимы недовольства" 197879 гг. открыли М.Тэтчер дорогу к власти. 3 мая 1979 г. лейбористы на 18 лет ушли в оппозицию. Эти события сопровождались углублением раскола между левыми и правыми в ЛПВ. Во весь рост встал болезненный для партии вопрос.

Убедительная победа консерваторов (большинство в 43 депутата) на выборах 3 мая 1979 года стала триумфом не только и не столько самой Маргарет Тэтчер (опросы популярности лидеров отводили ей уверенное третье место вслед за лидером либералов Стилом и лейбористом Каллагеном, что дало повод весьма обоснованным предположениям, что будь в Англии президентская система - Тэтчер бы не выиграла выборы), а того отношения к миру, стране и экономике, которые она выражала. Но слова, сколь бы важными они ни были - это только слова. Теперь пришло время дел.

Но видимость прочного укоренения двухпартийной системы в электорате была обманчивой: уже действовал процесс ослабления поддержки массами этой системы. “Электоральная сила” двух партий и в более наглядных и в менее очевидных своих проявлениях изменялась в одном и том же направлении, различие сводилось лишь к темпам.

Ослабление поддержки двух партий было фактически выявлено только после 1970 г. Все индикаторы отношения электората к двум господствующим партиям обнаруживают одну долговременную тенденцию: преданность массовых слоев стала слабее, более условной и менее предсказуемой.

Если обратиться к первому показателю - доле в голосах - то выявляется следующее. На парламентских выборах 1951 г. только один голосующий из 30 голосовал за “третьи” партии, в последующее тридцатилетие доля сторонников “третьих” партий возрастала, и в 1983 г. этим партиям отдал свой голос один из трех голосующих.

Английская общественно-политическая и экономическая система представляла собой сложный баланс интересов различных групп и центров влияния. Любое правительство вынуждено было с этим считаться, даже имея большинство в парламенте. Различные фракции в партиях, лоббистские группировки, профсоюзы, местные органы власти: у всех свои интересы, за всеми влияние и существенные финансовые и политические ресурсы. Нахождение точек соприкосновения являлось основным элементом политического искусства, добиться консенсуса - значит победить. Но Тэтчер придерживалась прямо противоположного отношения к политике: "Добиться консенсуса - значит ничего не сделать". Все требовали консенсуса, она хотела результата. Системные реформы, которые она намеревалась произвести, осознавались ей как бой, где на карту поставлена судьба Англии. Поэтому слово консенсус вызывало у нее презрение: "Кто-нибудь, когда-нибудь выигрывал битву, если на его знамени было начертано: "Я хочу консенсуса?"; "Консенсус - это предательство" - вот лишь малая часть тех добрых слов, что сказала эта женщина про консенсус. Политике "сдержек и противовесов" она противопоставила политику убеждения и действия, это касалось и формирования кабинета министров и дальнейшего руководства им, но также это относилось и ко всей ее деятельности, ее отношениям с разнообразными центрами влияния и силы, будь то профсоюзы, лоббисты из различных министерств или ирландские террористы.

Опираясь на небольшую группу единомышленников, которые были назначены на ключевые посты: Дж. Хау (Лорд Казначейства - министр финансов), Дж. Биффен (секретарь казначейства), Кит Джозеф (министр промышленности), Дж. Нотт (министр торговли), второстепенные посты Тэтчер поручила влиятельным и видным членам партии. Ставка на узкий круг ( в этот круг вскоре войдут еще Найджел Лаусон (с 83-го года - министр финансов), Сесиль Паркинсон (с 83 г. - министр торговли и промышленности) и председатель партии Н. Тэббит) требовала крайне жесткого стиля руководства и постоянной готовности вопреки воле большинства кабинета брать всю ответственность на себя, тут-то и проявился во всей своей силе характер "железной леди"; приняв решение и взяв курс на реформы, она не сворачивала с него, не шла на компромиссы, пусть даже по некоторым вопросам на ее стороне были только 2-3 члена кабинета.

Консенсус требовал долгих согласований, а политика "действия" четкости, быстроты и решительности. Прошло чуть больше месяца после выборов, а слово "монетаризм" Friedman M. The Counter-Revolution in Monetary Theory. L., 1970., еще недавно известное лишь особо любознательным экономистам, вошло в повседневную речь не только парламентариев и журналистов, но и посетителей бакалейных лавок и пабов по всей стране.

Еще только возглавив оппозицию, Тэтчер создала "группу экономической реконструкции" во главе с Хоу, которая занималась выработкой основных направлений экономической программы на основе теории монетаризма (в разработке этой программы активное участие принимал глава чикагской школы М. Фридмен). И когда консерваторы пришли к власти, у них уже была детально разработанная программа действий, впоследствии получившая название "тэтчеризма".

Жесткий контроль за денежной массой ("Финансы определяют расходы" -Дж. Лоу) - все остальное производное. Так можно коротко выразить основную идею программы, уточнив, что "производное" не значит "неважное". Исходя из этого предлагались конкретные действия:

· резкое уменьшение государственного аппарата - кроме уменьшения расходов, это должно было вызвать отток талантливой молодежи из сферы управления в сферу реальной экономики из-за снижения перспектив роста;

· сокращение государственных расходов на строительство и социальную сферу (кроме медицины) - важным следствием должен был стать удар по иждивенческим настроениям в обществе, мобилизация деловой активности населения;

· резкое ограничение субсидирования и дотационного стимулирования экономики - правительство должно свести к минимуму свое участие в экономической жизни, тем самым обеспечив свободу предпринимательства;

· сокращение расходов на местные органы власти;

· массовая приватизация (в том числе муниципального жилого фонда) и реструктуризация промышленности - что должно было привести к увеличению эффективности производства и созданию обширного класса мелких акционеров.

Еще одним принципиальным положением программы была налоговая реформа. Существовавшая система налогообложения была практически несовместима с какой-либо деловой активностью - налог на доходы от капиталовложений (например, доходы с акций) достигал 95%, а на доходы от работы по найму - до 75%. Поэтому без существенного снижения прямых налогов и в первую очередь подоходного не могло быть и речи ни о каких реформах вообще. Компенсируя потери казны от снижения прямых налогов, решено было увеличить косвенные (в первую очередь НДС).

Иными словами, программа предусматривала методами жесткой бюджетной и кредитно-финансовой политики произвести системные изменения в английской экономике и в конечном итоге изменить жизненный уклад послевоенного английского общества.

Естественно, что основным механизмом осуществления реформ стал бюджет. Первый бюджет был разработан в рекордно короткие сроки (за пять недель) и при непосредственном участии Тэтчер. Он предусматривал снижение налогов и первичное сокращение государственных расходов (на 4 млрд. фунтов), затрагивавшее все министерства, кроме здравоохранения и обороны. Кроме того, большая часть оставшихся после сокращения средств многих министерств должна была пойти на реструктуризацию подчиненных им отраслей и предприятий.

Первая проблема, с которой столкнулись реформаторы еще на этапе формирования бюджета, - попытки министерств всеми правдами и неправдами добиться увеличения выделяемых им средств. И если бы не настоящая война, объявленная лично Тэтчер министерствам и их аппаратам, то принятие бюджета и возможность его выполнения были бы под большим вопросом. Когда же дело дошло до реструктуризации, Тэтчер и вовсе сделала ставку на менеджеризацию - приглашение для выполнения конкретных задач, стоящих перед министерствами, менеджеров частных корпораций, в том числе и не англичан (в частности, руководство модернизацией черной металлургии, а впоследствии и угольной промышленности было поручено легендарному благодаря своим жестким методам американскому миллионеру Макгрегору).

Но проблема сопротивления министерств уже в самое скорое время оказалась далеко не единственной. В самой логике монетаристских реформ было заложено, что уменьшение финансирования государственных предприятий, прекращение активного субсидирования приведет к росту безработицы на первом этапе. Частное предпринимательство, на которое в перспективе делало ставку правительство Тэтчер, естественно, развивалось куда медленней, чем происходило сокращение служащих на государственных предприятиях, особенно это касалось регионов с преобладанием государственного сектора. К тому же, воспользовавшись ослаблением государственного регулирования и получив дополнительные средства, многие предприятия произвели техническую модернизацию, результатом которой стало сокращение численности рабочих.

Рост безработицы и предполагался главной издержкой реформ, правительство пыталось принять меры, смягчающие социальные последствия этого роста, но довольно быстро оказалось, что бороться с растущей безработицей, не затрагивая принципиальных положений политики кабинета, невозможно. Государственная программа переселения из районов с избыточной занятостью в районы более благополучные не нашла поддержки у населения, привыкшего рассчитывать на помощь государства, и все реальные рецепты по борьбе с безработицей в итоге сводились к "необходимости резкого увеличения объемов государственного финансирования".

Еще одним, но уже менее ожидаемым эффектом начавшихся реформ стал рост процентной ставки. В условиях сократившейся денежной массы, "подорожавшего государственного кредита" это было вполне естественно. Но то, что многие предприятия, а также игроки на финансовом рынке, уверенные в том, что жесткая финансовая политика долго продолжаться не может, а если и будет продолжаться, то скорее рано, чем поздно это приведет к смене правительства, начали активно набирать кредиты, ожидая в самом ближайшем будущем лавины бюджетных денег, было некоторой неожиданностью. Еще большей неожиданностью был рост инфляции, борьба с которой была главным приоритетом прави ...........