Введение
В повседневной жизни и профессиональной деятельности человек постоянно сталкивается с необходимостью интерпретировать и прогнозировать поведение других людей, что предполагает реконструкцию их мотивов, эмоциональных состояний, сознательных намерений и личностных свойств. Мышление, предметом которого является внутренний мир человека, основывается на системе знаний о содержании, строении и закономерностях функционирования психической сферы. Индивидуальные знания могут включать в себя как научные (профессиональные, теоретические), так и обыденные (имплицитные, личностные) знания. Вопрос о различении видов обобщений и соответственно критериев определения типов знаний, используемых человеком в процессах познания мира и себя, широко обсуждается в психологии, но в основном в аспекте проблемы развития психики. Большое внимание в настоящее время привлекает специфика развития знаний о психической реальности - «theory of mind». Однако в существующих исследованиях открытым остается вопрос о причинах и закономерностях системного функционирования научных и обыденных знаний в мышлении, и в первую очередь факторах их актуализации.
Условия актуализации разного типа знаний при решении психологических задач
Целью нашего исследования было изучение условий актуализации разного типа знаний при решении задач психологического содержания различными группами испытуемых. В исследовании принимали участие студенты физического и психологического факультетов МГУ им. М.В. Ломоносова (III и IV курсы), студенты ММА им. И.М. Сеченова и школьники - участники Олимпиады по психологии 2009г. (всего 160 человек). Студенты непсихологических факультетов изучали курс «Психологии» в течение одного семестра. Для эмпирического исследования испытуемым-студентам предлагалась система психологических задач разных типов, направленных на
1) понимание и объяснение эмоционального состояния человека в ситуациях, степень неопределенности которых варьировалась (общее и детальное описание ситуации, а также ситуация, героем которой испытуемый должен быть представить самого себя);
2) понимание различных смыслов высказываний;
3) прогноз психологических последствий конкретной жизненной ситуации.
На материале Олимпиады по психологии 2009г. анализировалось выполнение заданий на понимание психологических особенностей личности в подростковом возрасте и объяснение психологических принципов рекламного воздействия. Оценивались следующие показатели: количество ответов, степень разработанности и обоснованности, использование предметно-психологических знаний, стереотипность ответов, ориентация на личный опыт и тенденция моделировать специфические для данной ситуации сложные объяснительные схемы. В качестве независимых переменных, определяющих актуализируемые знания и соответствующую им мыслительную стратегию, рассматривались: тип решаемой задачи, степень неопределенности ее формулировки, факт владения испытуемым научно-психологическими знаниями, а также характер мотивации к участию в исследовании. Участники олимпиады, выступали в нашем исследовании как группа испытуемых, максимально мотивированных к демонстрации высокой эффективности решения.
Выявлены следующие особенности решения психологических задач разными группами испытуемых. В задаче на понимание личностных особенностей подростка, то есть содержательно приближенной к повседневно решаемым задачам, они значимо чаще дают стереотипные ответы, речевые клише, не используя предметно-психологические знания и практически не обращаясь к примерам из личного опыта (U=105 при &=0,001 и U=115,5 при &=0,03). При объяснении психологических принципов рекламного воздействия (позиция экспертов), тот же контингент испытуемых (школьники) дают значительное количество ответов с использованием психологических знаний (48%), и сложных, специфичных для конкретной ситуации, объяснительных моделей, при этом резко снижается количество стереотипных ответов (90% и 38%). Результаты этой части исследования показывают, что при наличии у субъекта «полиморфизма знаний» основным условием актуализации в ходе мышления научных знаний и сложных объяснительных схем является взаимосоотнесенность содержания задачи и личного опыта, а именно степень непохожести задачи на решаемые в повседневной жизни.
Студенты-медики демонстрируют невысокий уровень стереотипных ответов и склонны чаще, чем испытуемые других групп, моделировать новые объяснительные схемы (U=146 при &=0,035 и U=324 при &=0,025), что может объясняться ориентацией на индивидуальный подход в понимании другого. В то же время, характер их ответов также изменяется в зависимости от формулировки задачи. Например, количество ответов с ориентацией на личный опыт возрастает (на 25%) только в задаче, где испытуемый должен был представить себя участником ситуации. Таким образом, «идентификационная мыслительная стратегия» (поставить себя на место действующего лица - субъекта задачи) актуализирует доминирующую ориентацию на «личное знание» (обращение к собственному опыту в похожих ситуациях) в вариантах аналогии или критической ревизии, что в этой экспериментальной группе наблюдается только при специальной инструкции, включенной в формулировку задачи.
Со студентами физического факультета исследование проводилось перед экзаменом по психологии. Инструкция содержала указание «продемонстрировать полученные знания и творчески подойти к решению задач». Полученные в этой группе результаты свидетельствуют о преимущественном использовании научно-психологических знаний (вне зависимости от типа решаемой задачи), при этом наблюдается высокий уровень разработанности и обоснованности ответов. Характерно, что частота использования предметных знаний и тенденция объяснять их применение с учетом конкретной ситуации оказались значительно выше, чем у студентов-психологов. Группа психологов в целом демонстрировала низкую мотивацию к участию в эксперименте. Инструкция «давать как можно больше ответов» актуализировала у них характерную для данного контингента установку на «креативность по Гилфорду», что отразилось в значимо большем, по сравнению с другими группами, количестве ответов на задачи (в среднем 6). Число ответов с использованием научно-психологических знаний от III к IV курсу возрастает, однако носит стереотипный характер, так как не обосновывается их применение в условиях решения конкретной задачи. Часто ответы представляют собой перебор «теоретически» возможных вариантов. Выявленные мыслительные стратегии у психологов являются достаточно устойчивыми, и не зависят от типа решаемой задачи.
Таким образом, при решении мыслительных задач обнаружена зависимость ориентации на качественно различные по своей психологической природе знания (преимущественная актуализация предметно-психологических или обыденных знаний в стереотипном либо творческом варианте применения) от факторов мотивации, установок и типа решаемых задач психологического содержания.
Измерение межстимульных различий
На возможности измерения различий между парой стимулов основаны многие методы современной психофизики. Так, получение матрицы различий для некоторого множества стимулов и последующий ее анализ методом многомерного шкалирования (ММШ; multidimensional scaling) позволяет получить n-мерное субъективное пространство, в котором размещено исследуемое множество стимулов. Содержательная интерпретация осей этого пространства позволяет реконструировать возможные нейрофизиологические механизмы, обеспечивающие различение этих стимулов. Примером результатов, полученных таким путем, является четырехмерная сферическая модель цветового зрения, предложенная Ч.А. Измайловым и Е.Н. Соколовым.
Однако данные о субъективных различиях между стимулами могут быть получены различными путями. На данный момент наиболее разработанным и широко применимым является метод прямых оценок. Его суть заключается в том, что испытуемый сравнивает пары стимулов и оценивает их сходство на некоторой числовой шкале (например, от 1 до 9). При этом многократно предъявляются все возможные пары в исследуемом множестве стимулов.
При всей эффективности этого метода, он все же имеет ряд серьезных недостатков. Прежде всего, это подверженность результата оценивания нисходящим влияниям, в первую очередь со стороны стратегий испытуемого. «Прямое» оценивание сходства стимулов происходит не непосредственно, а с использованием некоторых субъективных эталонов меры различия, с опорой на сознательно выработанные принципы оценивания. Кроме того, важным фактором при выработке испытуемым стратегии оценивания является уровень адаптации, зависящий от конкретного набора стимулов (стимульного контекста). Частным следствием из этого являются мощные эффекты последовательности, отражающие колебания уровня адаптации; невозможность разбиения предъявлений на несколько временных отрезков из-за риска возникновения различий в стимульных контекстах, и, наконец, ненулевая вероятность неустойчивости структуры различий при изменении стимульного контекста. Все это может вносить искажения в получаемые данные.
Степень влияния этих ограничивающих факторов возрастает по мере увеличения сложности стимулов, что отражается в увеличении объема множества стимулов и увеличении их субъективной «мерности». Так, яркость является достаточно простым стимулом, не является с очевидностью многомерным для наивного наблюдателя и определяется небольшим количеством физических параметров. То же относится, например, и к ориентационным полоскам. Однако сочетание этих двух признаков (яркость и ориентация полоски) приводит к вмешательству эффектов высокого уровня - субъективных стратегий испытуемых. Такой стимул уже является с очевидностью многомерным (т.е. стимулы явно различаются более чем по одному признаку), и это с неизбежностью отражается на стратегии испытуемых.
Наши данные показывают резкое увеличение диапазона индивидуальных различий (по сравнению со шкалированием простых стимулов), возникающее в основном за счет преимущественной ориентации испытуемых либо на ориентацию полоски, либо на ее яркость. По Shepard, при шкалировании стимулов с большим числом признаков в субъективном пространстве возникает переход от евклидовой метрики к метрике city-block, но такой переход не имеет явного нейрофизиологического основания. Все это указывает на то, что многие данные прямого шкалирования, примененного к достаточно сложным стимулам, могут содержать значительный артефакт измерения.
Изложенные выше соображения обосновывают необходимость разработки путей объективного измерения субъективных различий между стимулами. Чтобы избежать нисходящих влияний, необходимо задействовать автоматические процессы. В то же время, в этих процессах должно идти сравнение стимулов, которое отражается на результате и/или характеристиках этих процессов. При этом рассматриваемые процессы должны целиком проистекать в сфере восприятия и не обращаться к высшим механизмам последовательной переработки информации.
В зрительной модальности заданным критериям удовлетворяет мгновенный зрительный поиск, обеспечивающий «эффект выскакивания» (“pop-out effect”). Duncan и Humphreys отмечали, что эффект выскакивания возникает только в случае достаточно больших различий между целевым стимулом и дистракторами. В данном случае предлагается сделать обратный ход - по эффективности зрительного поиска судить о мере различия между целевым стимулом и дистракторами. В связи с этим была разработана методика форсированного зрительного поиска, в которой стимуляция редуцирована до такой степени, что эффекты «управляемого поиска» в терминологии Wolfe исчезают, и на эффективность поиска оказывает влияние только структура стимульного поля.
Испытуемому давалась следующая инструкция: «Вам будут на короткое время предъявляться тройки полосок различной пространственной ориентации. Одна из этих полосок - всегда левая или правая, но не центральная - будет отличаться от двух остальных. Ваша задача - как можно быстрее отметить позицию отличающейся полоски. Нажимайте на левую кнопку мыши, если Вам кажется, что отличающаяся полоска располагается слева, и на правую, если Вам кажется, что отличающаяся полоска располагается справа».
Стимуляция. Каждая пара полосок была представлена четырьмя классами стимульных изображений - целевая слева на фоне двух одинаковых дистракторов, целевая справа на фоне двух одинаковых дистракторов и два обратных варианта (первая полоска выступала уже в роли дистрактора, а вторая - в роли целевой). Каждый класс стимулов дублировался 50 раз (для обеспечения максимальной надежности усредненных ВП). Кроме того, на каждом отдельном стимуле левая и правая полоски имели случайное смещение по вертикали (для уменьшения эффектов привыкания и научения, а также ликвидации послеобразов). Таким образом, каждая пара полосок была представлена 200 раз. В данном исследовании полоска ориентацией 45° сравнивалась с горизонтальной полоской и с полоской 30°.
Методика. Стимульные изображения предъявлялись в случайном порядке на 300 мс, после чего следовал черный фон. После ответа испытуемого предъявление черного фона продолжалось еще 600-900 мс. Стимулы предъявлялись в псевдослучайном порядке. Регистрировался вызванный потенциал на каждый из восьми типов стимулов (в зависимости от положения целевого стимула, характеристики целевого стимула и характеристики дистрактора). Эпоха усреднения ВП составляла 500 мс, производилась фильтрация ЭЭГ в полосе от 0,5 до 30 Гц. Общее число испытуемых равнялось 15.
Обнаружена специфическая форма ВП в 19 из 21 анализируемых отведений (кроме Т5 и Т6), максимально выраженная в Cz. Даже при 200 усреднениях обнаруживалась достаточно быстрая волна Р160 с максимальной амплитудой около 7 мкВ, чувствительной к мере различия между стимулами.
Обсуждение. Обнаруженный компонент ВП, вероятно, связан с привлечением дополнительных ресурсов при усложнении зрительного поиска вследствие уменьшения различий между целевым стимулом и дистракторами.
Основной вывод. В вышеописанной задаче возникает устойчивая специфическая конфигурация ВП, компонент Р160 которой чувствителен к различию между стимулами.
Исследование специфики сенсорного действия при решении задачи различения
Проблематика изучения сенсорной чувствительности претерпела существенную эволюцию за более чем вековую историю своего существования. Тем не менее, при несомненной значимости таких исследований, в психофизике до сих пор преобладает традиция сугубо количественного анализа результатов сенсорных измерений в зависимости от факторов, заданных извне и строго контролируемых экспериментатором.
Специфика и актуальность настоящего исследования состоит в необходимости более полного и содержательного анализа развития сенсорной чувствительности, а также прояснении роли устойчивых механизмов личностной саморегуляции в процессе решения субъектом пороговой сенсорной задачи.
Цель работы - выявить особенности проявления активности субъекта в процессе сенсорной тренировки. Предмет исследования - проявления активности субъекта в процессе решения им сенсорной задачи по различению звуковых сигналов по громкости. Задачами исследования были: 1) эмпирическое изучение процесса решения задачи различения звуковых сигналов при постепенном уменьшении разницы между сравниваемыми стимулами по интенсивности; 2) выявление детерминант, определяющих выбор стратегии решения наблюдателями сенсорной задачи.
В эксперименте приняли участие тридцать девять человек в возрасте от 17 до 54 лет. Продолжительность участия испытуемых в опытах составила от 2-х до 19-ти дней. С каждым испытуемым проведено от 10 до 116 экспериментальных серий по 180 проб в каждой. Задача состояла в различении по громкости двух коротких тональных сигналов 1000 Гц. Для измерения слуховой чувствительности использовался метод вынужденного выбора. Во время выполнения тренировочных серий трудность сенсорного различения постепенно возрастала (разница между сигналами уменьшалась от 3,5 до 0,5 дБ). После выполнения каждой серии испытуемого знакомили с результатами сенсорного исполнения (оценками вероятности правильных ответов и ложных тревог). Затем испытуемый рассказывал экспериментатору о своих субъективных впечатлениях, возникавших в процессе выполнения задания. Для оценки эффективности выполнения сенсорной задачи рассчитывались непараметрический показатель сенсорной чувствительности А? и индекс строгости критерия принятия решения Yesrate. Для обработки протоколов самоотчетов испытуемых применялся метод контент-анализа. Для статистической обработки результатов использованы дисперсионный анализ, процедуры кластерного анализа, непараметрические критерии различия 2-х выборок. С помощью опросника HAKEMP-90 испытуемые были разделены на две группы - «ориентированных на действие» и «ориентированных на состояние».
Результаты исследования показали, что в процессе сенсорной тренировки, по мере усложнения задания, испытуемые научаются работать со стимулами, первоначально относимыми ими к зоне неразличения. Установлено, что решение сенсорной задачи происходит с опорой на дополнительные признаки звучания, возникающие в ходе прослушивания. Феноменологически это проявляется в улавливании так называемых «дополнительных сенсорных признаков» (ДСП) - модально-неспецифических характеристик, представляющих сенсорные качества не только слуховой, но и зрительной, вкусовой, тактильной и других модальностей, сложные предметные, пространственные образы, цветовые ощущения, и собственно акустических признаков - сенсорных качеств слуховой модальности (Бардин, Индлин, 1993).
Активность испытуемого, наблюдаемая во время сенсорной тренировки при выполнении пороговой задачи, заключается в мысленном оживлении следов чувственного образа и воссоздании на этой основе модели воспринимаемого сенсорного качества (сенсорного эталона).
В целом, полученные данные соответствуют модели многомерности сенсорного пространства Ю.М. Забродина, а также модели механизма компенсаторного различения, предложенного в школе К.В. Бардина. В простых сенсорных задачах, при большой межстимульной разнице, в процессе выбора ответа участвует, как правило, одна (базовая) сенсорная ось, на которой распределены все возможные сенсорные впечатления по параметру «громкость». В сложных задачах, когда межстимульная разница очень мала, для обеспечения эффективного ее разрешения, по-видимому, одного лишь признака - громкости, недостаточно. Тогда с помощью улавливания и использования испытуемыми ДСП сенсорных образов происходит формирование новых сенсорных осей.
Обнаружено, что на выбор способов и средств решения сенсорной задачи оказывает влияние личностная диспозиция «Ориентация на действие», что проявляется как в изменении строгости критерия принятия решения, так и в выборе характерных стратегий выполнения сенсорной задачи.
Показано, что экспериментально-теоретический подход к наблюдателю как активному субъекту психофизического измерения (обозначаемый по-разному: субъектный или системно-деятельностный подходы в психофизике), позволяет более содержательно анализировать процессы формирования у него сенсорного пространства в ходе сенсорной тренировки. Активность испытуемых в процессе сенсорной тренировки проявляется, прежде всего, в характерных для каждого субъекта стратегиях работы и общей организации выполнения задания. Стратегия работы может рассматриваться как индивидуализированная система внутренних средств, которые наблюдатель формирует в процессе сенсорной тренировки. Тем самым получена возможность характеризовать работу испытуемых в припороговой области не только через ее феноменологию, но и через специфику построения особого рода сенсорного действия.
Заключение
Предполагается, что для решения простых задач испытуемый использует ограниченное количество средств, остальные при этом находятся на фоновом уровне регуляции действия. Усложнение задачи требует включения в ведущий уровень регуляции фоновых компонентов, превращая их в систему актуально действующих средств. В используемую понятийную схему анализа психологических механизмов выполнения сенсорной задачи мы вводим понятия «функциональная система», «воспринимающая функциональная система» или «функциональный орган». Такого рода функциональная воспринимающая система понимается нами как операциональная конструкция, которую выстраивает субъект для решения конкретной задачи, исходя из наличных или потенциально наличных средств для ее решения.
Список литературы
1. Выготский Л.С. Мышление и речь. Собр. соч. в 6 т. Т 2. М., 2009
2. Давыдов В.В. Проблемы развивающего обучения. М., 2007.
3. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М.,2005
4. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб., 2008
5. Сергиенко Е.А. Раннее когнитивное развитие. М.: 2006.
6. Теплов Б.М. Ум полководца. // Избранные труды: в.2 т. Т.1 М., 1999.
7. Dienes Z., Perner J.A. Theory of Implicit and Explicit Knowledge// Behavioral and Brain Sciences. 1999, 22 (5). P. 735-808.
8. Бардин К.В., Индлин Ю.А. Начала субъектной психофизики. М.: ИП РАН, 2003.
9. Гибсон Дж Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 2008.
10. Гусев А.Н. Психофизика сенсорных задач: Системно-деятельностный анализ поведения человека в ситуации неопределенности. М.: МГУ; УМК «Психология», 2004.
11. Забродин Ю.М. Введение в общую теорию сенсорной чувствительности // Психофизические исследования. М.: Наука, 2007.
12. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М.: МГУ, 2001.
13. Ухтомский А.А. Избранные труды. М.: Наука, 2008.
14. Шапкин С.А. Экспериментальное изучение волевых процессов. М.: Смысл; ИП РАН, 2007.
|
