Государство: сущность и принципы организации - курсовая работа

ГОСУДАРСТВО: СУЩНОСТЬ И ПРИНЦИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ

Введение

Государство и власть являются теми ключевыми элементами, вокруг которых объединяются все остальные составляющие мира политическо-го. Определение сущностных характеристик государства и власти сопря-жено с немалыми трудностями. Само понятие «государство» в смысле по-литически организованного общества сравнительно новое и связано с именем Н.Макиавелли. Древние греки использовали в данном значении слово polis, а римляне -- термины res publics, civitas. Выражение status rei publicae и подобные ему, например status rei romanae, которые были в хождении в античности, в конечном счете трансформировались в понятие «государство» (stao, staat, etat, state). С самого начала данное понятие предполагало отношения господства и подчинения. Этот факт нашел на-иболее законченное выражение в своем русском эквиваленте -- слове «государь».

Общая характеристика

Как правило, само понятие «государство» используется в двух значениях. Так, когда говорят, например, о вмешательстве го-сударства в экономическую жизнь или же за что-то оно подвер-гается критике, то речь идет об институтах и должностных ли-цах, составляющих в совокупности систему управления. А когда говорят, что Франция, Великобритания, Россия являются госу-дарствами, то имеется в виду, что они составляют человеческие сообщества особого типа, особым образом организованные нации, обладающие суверенитетом. Очевидно, что эти два значения тес-но связаны между собой: государство в первом смысле управля-ет государством во втором смысле.

Государство организует и формализует мир политического. Оно является носителем политической власти, которая приведена в институционализированную форму и в этом качестве играет опре-деляющую роль в реализации отношений власти. Государство пред-ставляет собой базисную структуру правления и порядка в обществе. Это -- институт, призванный коллективно ограни-чивать индивидуальные интересы и страсти и тем самым обеспечивать контролируемую и упорядоченную свободу перед лицом возможного злоупотребления силой, хаоса и беспорядков. Оно тес-но связано с такими вещами, как механизмы, структуры, учреж-дения, юрисдикция, власть и властные отношения, права, ком-плекс систематизированных отношений и т.д.

Государство включает систему, или вернее, машину управле-ния -- правительство, состоящее из конкретных органов и лиц, занимающих официальные должности и осуществляющих власть от имени государства. Высшие органы государственной власти в лице главы государства и его аппарата, правительства, парла-мента и судебных органов в совокупности играют роль управля-ющей подсистемы, составные компоненты которой связаны меж-ду собой сложными функциональными отношениями. Они принимают решения общенационального значения, обязательные для исполнения как всеми без исключения звеньями государст-венного аппарата, так и гражданами. Каждый из высших орга-нов государственной власти имеет реальную структурно-функци-ональную определенность, установленную конституцией, обладает известной самостоятельностью по отношению друг к другу. Это вытекает из самого принципа разделения властей на три само-стоятельные ветви -- законодательную, исполнительную и судеб-ную. В этом качестве каждый из них выступает как самостоя-тельная субсистема в отношении общей управляющей системы.

Ключевыми особенностями современного государства явля-ются: централизация политической власти, единые механизмы административного управления, постоянные профессиональные армии, легитимизация власти через институт представительст-ва и др. На протяжении всего XX столетия происходило неуклон-ное расширение инструментария политики государства в эконо-мической и социальной сферах, что вело к дальнейшему увеличению его роли в общественной жизни.

Современное государство есть одновременно и арена полити-ческой борьбы за власть и ставка последней. Государственная идея -- комплекс формализованных, догматизированных поли-тико-правовых норм, правил, установок. В целом можно согла-ситься с Г.Алмондом, который характеризовал государство как нормативный центр политической системы, ее предел и оправ-дание. При таком подходе политику можно было бы определить как государственное осуществление общего блага, хотя при этом допускаются негосударственные и неполитические формы осуще-ствления общего блага. Зачастую государство не без оснований рассматривается как институциональный аспект политического взаимодействия людей, составляющих то или иное общество. Бо-лее того, государство есть в некотором роде наиболее высокоор-ганизованная форма политического сообщества.

Ключевая роль государства в мире политического помимо всего прочего, как выше указывалось, проявляется и в том, что именно вокруг него как выразителя интересов всего общества, группируются все остальные политические институты, борьба между различными социально-политическими силами развора-чиваются прежде всего за завоевание государственной власти и рычагов государственного управления. Государство по свое-му существу призвано обеспечить целостность и единство ин-ститутов и учреждений, выполняющих разнообразные функции управления. Например, политические партии, избирательная система, система представительства и т.д. немыслимы взятые сами по себе вне их связи с государством. Если партии и дру-гие институты представляют интересы и позиции тех или иных категорий и группировок граждан в политической системе, то государство призвано выражать всеобщий интерес, оно есть главный инструмент реализации власти, главный субъект су-веренитета.

Территориальный императив

Государство представляет все общество в совокупности, им и от его имени принимаются все без исключения властные ре-шения, касающиеся всех членов общества и обязательные для выполнения всеми ими. В основе государства лежит стремление к достижению стабильности внутреннего и внешнего мира, про-низывающее все человеческое бытие. Внутри государства, вокруг государства и между государствами развертывается большая часть политических процессов. Государство представляет собой основную форму политической самоорганизации общества на строго ограниченной географической территории, подчиненной определенному виду политического господства. С данной точки зрения отличительной особенностью современного государства яв-ляется то, что оно представляет собой коллективность, жестко привязанную к определенной территории. Или, иначе говоря, важ-нейшей ее особенностью является так называемый территориаль-ный императив. Вопрос о государстве -- это с самого начала и прежде всего вопрос о границах, отделяющих территорию одних го-сударств от других. Территория, важнейшие параметры которой в свою очередь определяются географией и месторасположени-ем, имеет немаловажное значение для исторических судеб и пер-спектив любого государства или народа. Более того, в древней-ший период истории человечества, когда природа в буквальном смысле слова продолжала диктовать людям формы жизнеустрой-ства и хозяйственной организации, географический фактор иг-рал определяющую роль в жизни людей и государств.

При этом важно учесть, что география и месторасположение имеют множество аспектов, такие как размеры и масштабы тер-ритории конкретного государства, топография, климат, условия для сельскохозяйственного производства, наличие природных ре-сурсов, доступ к морям и океанам и др. От этих аспектов зави-сит целый ряд параметров, которые указывают на потенциаль-ные и реальные возможности государства, определяющие его место в мировом сообществе стран. Как показывает исторический опыт, сама земля, территория государства составляет тот стра-тегический ресурс, который по значимости, возможно, превос-ходит все остальные ресурсы.

Ландшафт, степень плодородия почвы, природные ресурсы и дру-гие факторы непосредственным образом сказываются как на структуре и отдаче народного хозяйства, так и на плотности на-селения. Топография и климатические условия страны крайне важны для развития путей сообщения, размещения ресурсов и народнохозяйственной инфраструктуры, внутренней и внеш-ней торговли. Положение относительно океанов и морей опреде-ляет близость или удаленность от важнейших рынков, центров силы и очагов конфликтов. Немаловажное значение для безопас-ности и национальных целей имеет также близкое окружение го-сударства. Все эти и другие связанные с ними факторы имеют решающее значение при реализации госудаством своих внутри- и внешнеполитических проблем. Поэтому неудивительно, что на протяжении всей истории, вплоть до недавнего времени, государ-ства видели свою цель в защите и, по возможности, расширении территорий. Государства, особенно великие или мировые, во все времена руководствовались императивом расширения своего контроля над соседними странами и народами, а при возможно-сти и над всей международной системой.

Со времени Вестфальского мира 1648 г. территориальные гра-ницы государств считаются священными и неприкосновенными (об этом более подробно см. ниже). Политическая организация современного мира базируется прежде всего и главным образом на разделении стран и народов по территориальному принципу. Причем, как увидим ниже, на данной территории нет какой-ли-бо иной власти, кроме власти суверенного государства, юрисдик-ция которого распространяется на эту территорию. Государство есть субъект права и в качестве юридического лица его право-законность основывается на коллективности, неделимости еди-ной территории, на которой живет эта коллективность. Как подчеркивал Л. Дюги, «характер государства может и должен признаваться только за коллективностью, располагающей по-литической властью и обитающей на определенной террито-рии». Поэтому неудивительно, что само понятие политической власти с самого начала отождествлялось с отправлением власти на определенной территории и с самой этой территорией. Цер-ковь, например, обладает той или иной формой власти и авто-ритетом, но она не является государством. Католическая и пра-вославная церкви по всем признакам представляют собой организованную коллективность. Церковь обладает верховной вла-стью в делах веры, располагает администрацией, построенной по иерархическому принципу, но в отличие от государства не свя-зана с определенной территорией.

Легитимность

Было бы чистейшей воды лукавством утверждать, что госу-дарство в одинаковой мере служит интересам, потребностям, нуж-дам всех слоев, классов, групп, категорий населения. Никогда нельзя забывать ту банальную истину, что общество не гомоген-ное образование -- оно состоит из разнородных конфликтующих социально-политических сил, обладающих разными весом и вли-янием, потребностями и интересами, разными, так сказать, ве-совыми категориями. Поэтому при любой форме государствен-ного правления, в том числе и демократической, будут члены общества или граждане, более и менее равные. Даже примени-тельно к демократии нельзя в буквальном смысле трактовать те-зис, постулирующий, что власть принадлежит народу. Сторон-ники буквалистского толкования принципа народовластия, отстаивая формулу «пусть народ решает сам», в должной ме-ре не учитывают тот факт, что сначала необходимо установить, из кого именно этот самый народ состоит. Народ, взятый сам по себе, -- это абстрактная категория и в качестве такового он ничего не может решать, он не правит и не может сам собой пра-вить. Это противоречит самой природе власти. Всякие рассуж-дения о народной власти, народовластии и прочие представля-ют собой не более чем политические и идеологические лозунги. Власть имеет иерархическую природу и на протяжении всей ис-тории она часто служила интересам отдельных личностей, групп, классов, кланов, династий. Как полагают, еще в 430 г. до н.э. Перикл утверждал: «лишь немногие могут творить по-литику, но судить о ней могут все». В том же духе через бо-лее чем две тысячи лет Ш.Л.Монтескье говорил: «хотя все пригодны для того, чтобы выбирать, не каждый пригоден быть избранным».

И действительно, ни один народ не может обойтись без лю-дей, способных управлять и властвовать, он просто нуждается в них. По-видимому, были правы В. Парето, Г. Моска и другие авторы, которые считали, что ведущие позиции в структурах вла-сти, особенно в ее верхних эшелонах, при любом политическом режиме занимают представители элиты. Фактом является то, что при любом режиме имеется относительно компактные и более или менее организованные группы лидеров, из среды которых выдвигаются руководители государства, политических партий и движений. В совокупности они составляют так называемый политический класс. Но при этом необходимо отметить, что ин-ституциональные, социокультурные, идейно-политические и иные факторы и особенно сам тип политической системы оказывают глубокое влияние на роль элит в различных поли-тических режимах. Правящая или политическая элита по-разному осуществляет властные функции при демократических, авторитарных и тоталитарных режимах. Что касается демо-кратической формы правления, то она отличается от других форм не отсутствием элит, а наличием множества элит, конкуриру-ющих друг с другом в борьбе за голоса избирателей.

Поэтому любая власть не может не испытывать потребности в системе легитимизации, сущность которой состоит в обоснова-нии и оправдании права властвования существующей в данной стране формы правления. Эта проблема теснейшим образом свя-зана с другим кардинальным вопросом об источниках и преде-лах власти. Устойчивость и жизнеспособность любой социально-политической системы или формы правления зависят от готовности ее субъектов или составляющих жить в соответствии с определенными законами и правовыми нормами. А это в свою очередь зависит в большей степени от уважения к власти и за-кону со стороны если не всех, то во всяком случае большинст-ва граждан, признания ими законности или легитимности этой системы, нежели от страха применения к ним тех или иных санк-ций. Обеспечение легитимности, или легитимизация -- это фор-ма обоснования, которая призвана интегрировать разрозненные институты, отношения, процессы, подсистемы и т.д., тем самым придавая смысл всему социальному порядку.

Политическая легитимизация -- это признание по меньшей мере большинством общества правомерности господства, дейст-вующего в данный конкретный период политического режима. Даже самые тиранические режимы прошлого и наших дней претендуют на легитимность своей власти и считают нужным вся-чески подчеркивать ее. Как показывает исторический опыт, такую легитимность невозможно обеспечить одними только на-сильственными средствами. К примеру. Римская империя осно-вывалась не только на силе и страхе применения принудитель-ных санкций, но и на согласии, доброй воле и уважении ее подданных. Раз эти последние потеряны, презумпции законно-сти режима и справедливости его законов бросается вызов.

Симптоматично, что доверию и уважению народа к правите-лям еще Конфуций придавал огромное значение. Так, отвечая на вопрос одного из своих учеников -- Цзы Гуна о сущности ис-тинного управления, он говорил, что в хорошо управляемом го-сударстве должно быть достаточно продовольствия, достаточно вооружения и народ должен верить правителям. Причем, утверж-дал он, в случае крайней необходимости можно отказаться от во-оружения. продовольствия, но не от доверия народа, поскольку «без доверия [народа] государство не сможет устоять». Мно-гие могущественные мировые державы, которые казались веч-ными и незыблемыми, распадались и становились достоянием ис-тории именно вследствие потери большинством граждан веры в его способность обеспечить их безопасность, благополучие и справед-ливость.

Тем более такая вера необходима для молодых, слабых, не устоявшихся государств. Быстрота и легкость, с которыми рух-нула, например. Веймарская республика, объясняется прежде всего тем, что в глазах большинства немцев она не пользовалась легитимностью, поскольку считалось, что она была навязана Германии несправедливым Версальским договором. Особенно пока-зателен в этом отношении пример Советского Союза, который не-смотря на кажущуюся монолитность, фундаментальность и веч-ность рухнул в буквальном смысле слова в одночасье именно потому, что большинство народа перестало верить в его легитимность. А по-чему так произошло, это уже другой вопрос.

Иначе говоря, законная власть -- это та, которую весь народ, во всяком случае большинство, признает властью. Некоторые ав-торы (например, М.Дюверже) даже считают, что принуждение силой, физической, экономической или иной, нельзя называть властью. По их мнению, о власти можно говорить лишь в том случае, когда подчиняющийся верит в то, что, подчиняясь ве-лениям власти, он поступает нормально, справедливо и на закон-ных основаниях. Таким образом, власть предполагает не толь-ко физическое принуждение, но и веру в законность такого принуждения.

Система легитимизации власти прошла длительный и слож-ный путь формирования и эволюции. В течение всей истории человечества вплоть до Нового времени определяющую роль в этом отношении играли мифология и религия. Их роль и функции состояли в обосновании идеи божественного происхождения вла-сти вообще и власти того или иного князя, царя, императора, династии в частности. Нужно учесть, что в той или иной фор-ме эта «божественная идея» прошла через историю почти всех существующих на земле народов, способствуя их консолидации в самые трудные времена. Более того, многие идеи, ценности, установки, связанные с мифологией и религией, составляли са-му инфраструктуру общественного сознания различных сообществ людей, племен и народов. Мифы и религия, будучи частью ис-торической традиции того или иного народа, пронизывают его культурное наследие и не могут не отразиться на характере об-щественного сознания. Большинство мифов древних народов на-стойчиво подчеркивали божественный характер власти вер-ховных правителей. Считалось само собой разумеющимся фактом, что цари, фараоны, императоры, короли прошлого получали власть как бы прямо из рук богов или же сами объ-являли себя верховными божествами.

В большинстве мифов древних народов божества, от которых правители получают власть, являются, как правило, воплоще-ниями справедливости, правды и добродетели, например шумер-ский бог Шамаш, древнеегипетская богиня Маат. Божественный характер власти фараонов означал, что она соответствует естественному божественному порядку справедливости -- богине Ма-ат. Эти представления отражены почти во всех известных древ-них законах. Так, изображая предложенные им законы как результат воли богов, древневавилонский царь Хаммурапи (1790 г. до н.э.) подчеркивал: «По велению Шамаша, великого судии небес и земли, да сияет моя справедливость в стране, по сло-ву Мардука, моего владыки, да не найдут мои предначертания никого, кто бы отменил их». Согласно Ведам и Упанишадам, все варны должны следовать божественой дхамме -- закону, долгу, обычаю, правилу поведения.

В древнекитайском мифе о божественном происхождении власти вся власть сосредоточена в личности императора Подне-бесной, который является звеном, связывающим народ с Небом. Так, обосновывая божественную природу власти, Конфуций рас-сматривал ее в качестве незаменимого инструмента поддержания порядка в обществе и регулирования отношений между господ-ствующими и подвластными. В системе государственного устрой-ства Конфуция роль высшей направляющей силы отводилась Небу, определяющему, по его мнению, судьбу как самой Подне-бесной, так и всех ее жителей. Оно помогает людям овладеть эти-ческими нормами. Характерно, что прерогативы интерпретации воли Неба принадлежит исключительно цзюнь-цзы, т.е. тем, кто в совершенстве овладел принципами ли, или, иначе говоря, са-мим правителям и бюрократии. Поэтому неудивительно, что Не-бо изображается как страж основных догматов учения самого Кон-фуция, одно из центральных мест в котором занимает идея о цзюнь-цзы.

Согласно Священному Писанию, законы еврейского народа получены Моисеем прямо от Бога. Бог или боги передали власть людям, но в экстремальных случаях они действуют не-посредственно, например через откровения, разного рода чуде-са и т.д. Эта идея получила дополнительное подтверждение в кон-цепции естественного права, как она была сформулирована стоиками и христианскими мыслителями в конце античности. Как считали христианские теологи, мир -- это творение выс-ших сил, всевышнего и соответственно все его творения, в том числе и люди, связаны его волей, которая проявляется отчасти через откровение, как оно интерпретируется церковью, отчас-ти с помощью естественного разума. В соответствии с подобны-ми установками в средние века легитимность власти обосновывалась волей божественного провидения и выводимым из него естественным правом.

Показательно, что и в наши дни нередко формирование той или иной нации, ее вступление на общественно-историческую аре-ну обосновываются ссылками на некое божественное провидение. В поисках аргументов часто обращаются к Библии, особенно к тем ее местам, где говорится, что Бог не только правит миром, но и избирает из среды всех народов только один, наделяя его своей благодатью. Крайние формы этого мифа отводят другим на-родам и странам лишь роль фона, на котором разворачивается история того или иного богоизбранного народа. История предо-ставляет нам множество свидетельств того, что идея величия и бо-гоизбранности была присуща чуть ли не каждому великому на-роду, особенно в период его восхождения.

Тесно связанный с нравственными нормами обычай представ-ляет собой древнейшую форму хранения и трансляции социокультурного опыта от поколения к поколению и играет немаловаж-ную роль в жизнедеятельности людей. В отличие от предметной стороны социальной культуры -- орудий труда, продуктов ма-териального и духовного производства -- обычай представляет собой элемент деятельной ее стороны, которая включает обще-признанные нормы и правила общественно-политической жиз-ни, взаимоотношений между людьми, их поведения, легитимизировавшиеся силой привычки, традиции и общественного мнения.

Легитимность власти нередко достигалась -- и этот способ от-нюдь не стал достоянием истории -- путем ее персонификации. Здесь личность носителя власти в глазах подданных становит-ся воплощением власти и даже самой властью, человек отожде-ствляется с властью, он сам по себе как бы приобретает атрибу-ты власти. Этот феномен проявляется, в частности, в таком признаке, как приверженность харизматическому лидеру,-- признак, который Алмонд считал достоянием обществ, где гос-подствуют доиндустриальные и смешанные политико-культур-ные традиции. Речь идет о том, что то или иное лицо, облечен-ное властью или домогающееся ее, обосновывает свои притязания собственными достоинствами, такими как мужество, храбрость, героизм в бою, решительность в действиях, мудрость и знания при принятии тех или иных решений, какие-либо физические и духовные качества. Нередко именно личные качества давали возможность их носителям вознестись к вершинам власти и, бо-лее того, навсегда прописаться в качестве главных героев в ан-налах истории. Это первые племенные вожди, воины, «основа-тели» наций, городов-государств, империй, религий, «спасите-ли отечества», люди, подобные Цезарю, солдатские императоры в поздней Римской империи периода упадка. Наполеон и т.д.

Ярко выраженная персонализация политической жизни и го-сударственной власти характерна для России. Она способствует тому, что установки, симпатии и антипатии россиян ориентиро-ваны скорее на личности конкретных политиков, нежели на политико-идеологические программы. В этом контексте облик и судь-бы российской истории на различных ее этапах определяли Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина II, В. Ленин, Б. Ельцин и другие личности. По сравнению с остальной Европой в России отделение власти над людьми и власти над вещами, государст-венной власти и собственности, государственной или политиче-ской сферы и экономической, социальной и иных сфер произо-шло значительно позже и в весьма несовершенной форме.

Не требуется особых усилий, чтобы продемонстрировать, что харизматичность в различных ее новых формах и модификаци-ях сохраняет актуальность и в современном мире. Более того, ха-ризматические лидеры и харизма как факторы, определяющие симпатии и/или антипатии избирателей и соответственно их выбор, стали важнейшими элементами политической культуры всех типов в эпоху информационной революции и электронных средств массовой информации. Что касается тоталитарного типа политической культуры, то харизма в крайних формах покло-нения вождю -- фюреру также является его неотъемлемой со-ставной частью. По-видимому, во многом феноменом персонифи-кации и харизматизации носителей власти объясняется широко наблюдающийся на всем постсоветском пространстве факт мас-совой поддержки избирателями бывших первых секретарей ре-спублик и областей, т.е. тех, кто являлся носителями власти, уже потерявшей свою легитимность. Получается в некотором роде па-радоксальная ситуация, когда нелегитимная власть сохраняет ле-гитимность, плавно перетекая в новые структуры, при этом про-сто переименовываясь или облекаясь в новые формулы, лозунги, программные документы.

Чтобы доказать законность своей власти или подчинить лю-дей своей воле, государи во все времена использовали самые ухи-щренные средства. Среди них центральное место занимал запрет на информацию, которая каким-то образом способна подорвать господствующую форму правления. Именно этой цели с самого начала служила цензура, призванная скрыть от широкой обще-ственности неугодные правящему режиму факты и сведения, за-крыть ей доступ к так называемым подрывным идеям и концеп-циям. Этим объясняется то, что одни государи, как отмечал известный деятель Великой французской буржуазной революции конца XVIII в. Ж.П. Марат, «изгоняют из своих государств ли-тературу, другие запрещают своим, подданным, путешествия, третьи не дозволяют народу размышлять, постоянно развле-кая его посредством парадов, зрелищ, празднеств или же пере-давая его азарту игр... Если же добродетель недовольных не под-дается подкупу, государи выдвигают против них наемные перья подлых писак, всегда готовых оправдывать угнетение, кле-ветать на друзей отечества, чернить со всем присущим им ис-кусством защитников свободы, которых они объявляют нару-шителями общественного покоя».

Верность этого суждения доказывается множеством приме-ров из истории человечества от античности до наших дней. Це-лый ряд подобного рода примеров приводились в гл. 1. Самые, казалось бы, светлые головы античности в лице Гераклита, Пла-тона и других призывали запретить, например, Гомера, Гесиода. Как известно, пресловутая практика «изгнания философов» широко применялась в самых что ни на есть демократических Афинах. Именно там институт остракизма стал одним из важ-нейших средств защиты спокойствия и целомудрия рядовых граждан. Для достижения данной цели не брезговали и цикутой, как это было с Сократом.

Особенно широкие масштабы цензура во всех ее формах и проявлениях приняла с институционализацией христианства в качестве государственной религии Римской империи. Рассма-тривая величайших мыслителей древности как исчадия ада и на этой основе санкционировав уничтожение большинства их тво-рений, отцы церкви и христианские мыслители, по сути дела, способствовали фактическому обрыву античной традиции и пре-данию забвению на многие века духовного наследия античного мира. После принятия императором Константином христианст-ва оно стало государственной религией Римской империи и при-ступило к утверждению своего верховенства в вопросах как ве-ры, так и государственного правления, используя для этого все возможные и невозможные средства -- от составления списков запрещенных книг до костров инквизиции.

Харктерно, что в тех случаях, когда не хватает аргументов для обоснования законности режима или формы правления, как правило, прибегают к разного рода лжи и фальсификациям. Так, признавая за государством право внедрять мифы, способст-вующие сплочению общества, Платон опрадывал обман и ложь, если они служат интересам государства. Однако, говорил он, ложь может быть исключительным правом правительства: должна быть «одна царская ложь». В средние века Игнаций Лойола в «Ду-ховных упражнениях» совершенно серьезно рассуждал: «Дабы избежать заблуждения, мы должны быть всегда готовы счесть черным то, что нам видится белым, если это предписывает-ся духовными властями». То, что эти доводы отнюдь не явля-лись просто упражнениями в словесной казуистике, свидетельствует множество примеров из жизни многих стран и народов.

Классическим примером такой лжи, построенной на фальси-фикации, являлся так называемый «Константинов дар», грамо-та, составленная в папской канцелярии примерно в середине VIII в., с помощью которой римские папы в течение многих столетий обос-новывали свои притязания на светскую власть а Западной Ев-ропе. В ней, в частности, утверждалось, что еще император Константин, принявший христианство и сделавший его государ-ственной религией Римской империи в IV в., передал собствен-норучно папе Сильвестру I верховную власть над западной час-тью империи, в том числе над Италией. Подложность грамоты удалось доказать только Лоренцо Валле в XV в.

При всем том государство, как и любой другой общественный институт, считается легитимным, если оно служит благу всей со-вокупности его граждан. Главное требование, предъявляемое к властителям,-- это гарантия справедливости правления. Прин-цип справедливости служит оправданию власти независимо от того, как трактуется само это понятие. Здесь как нельзя лучше подходит максима: «salus populi suprema lex», т.е. благо наро-да -- высший закон. Однако остается нерешенным вопрос о том, что есть благо, интерес, воля народа. Именно по критерию спра-ведливости и несправедливости и соответственно легитимности и нелегитимности проводилось разграничение между различ-ными формами правления.

Так, добродетель, составной частью которой считалась спра-ведливость, -- ключевая категория античной философии. Под ней подразумевалось прежде всего качество, дающее человеку право управлять другими людьми. Поэтому философ, интересующийся проблемами политического правления, ставил прежде всего кар-динальный вопрос: «Что есть добродетель?» По этому критерию в соответствии с традицией, заложенной Платоном, Аристотель, например, различал формы правления, в которых правители уп-равляют «в общих интересах», т.е. для достижения «хорошей жиз-ни» не просто лично для себя, а для всех членов государства, от форм правления, в которых правители преследуют скорее собственный корыстный интерес, нежели общий интерес. Правильными Ари-стотель считал те формы, которые независимо от числа властву-ющих управляются, «руководствуясь общественной пользой», а те, которые имеют в виду собственную выгоду, «только благо правящих -- все ошибочны, и представляют собой отклонения от правильных: они основаны на началах господства, а государ-ство есть общение свободных людей». К первым он относил мо-нархию, аристократию и политию, а ко вторым -- тиранию, олигархию и демократию, выражающие соответственно выгоду од-ного, немногих и многих неимущих.

Намного более сложную систему легитимизации мы имеем в современном мире. Она сложилась в процессе возникновения и институционализации современного светского национального государства со всеми его атрибутами и сущностными хараткристиками, такими как сувененитет, конституционализм, парла-ментаризм, правовое начало, разделение властей и др.

Большой интерес с данной точки зрения представляют типы легитимизации, предложенные М. Вебером. Вебер полагал, что правители могут претендовать на легитимность своего правления, а управляемые принять его законность на следующих трех ос-нованиях. Первое -- это «авторитет вечно вчерашнего», нравов, «традиционное» господство в том виде, «как его осуществляли патриарх или патримониальный князь старого типа». Здесь ле-гитимность основывается на общепринятом убеждении в святости традиций и необходимости подчинения правителям, осуществ-ляющим власть согласно традициям. Вебер рассматривал это как самый универсальный и самый примитивный вариант власти. Од-нако и современные системы в значительной мере черпают свою легитимность из своих традиций. Так, многие аспекты полити-ческой системы Великобритании, например монархия, принима-ются ее гражданами в силу их традиционности.

Второе -- исключительные личные качества правителей, на-пример героизм, принципиальность, смелость, решительность и т.д., объединяемых понятием харизмы.

Третье -- «господство "легальности", в силу веры в обязатель-ность легального установления (Satzung) и деловой компетент-ности, обоснованной рационально созданными правилами, т.е. ори-ентации на подчинение при выполнении установленных правил». Здесь законность власти определяется по признакам ее соответ-ствия принципам рациональной организации, эффективности и права. То, что делается на законных основаниях, рассматри-вается как легитимное. Отсюда Вебер выводил следующие типы власти: традиционную, харизматическую и правовую.

В современных системах легитимизации в той или иной ме-ре сохраняют актуальность и значимость все названные Вебером типы. Например, одной из опор, на которых держится англий-ская государственно-политическая система, являются тради-ционные институты монархии и палаты лордов. Еще большее значение для ее сохранения, жизнеспособности и эффективно-го функционирования имеют принципы рациональной органи-зации, среди которых центральное место занимают принципы правления права и закона, конституционализма и парламента-ризма и др. В определенных условиях, хотя и косвенно, в об-щественном мнении прочность прерогатив того или иного пра-вительства в значительной степени может быть усилена харизмой его руководителя или тех или иных его членов (наглядный пример этого -- М.Тэтчер).

Разумеется, помимо названных в зависимости от нацио-нально-исторических, политико-культурных и иных факторов могут быть использованы также иные средства, доводы и аргу-менты. Например, при легитимизации либеральной демократии с этой целью привлекаются все ее важнейшие атрибуты, служа-щие показателями ее народности и справедливости: принципы представительства, выборности, плюрализма и др.

Суверенитет

В большинстве современных подходов к легитимности цен-тральное место занимает идея суверенитета. Иначе и быть не мо-жет, поскольку она затрагивает такие ключевые вопросы, как ис-точник и природа верховной власти. Трудно установить источник суверенитета государства. Но тем не менее это реальный фено-мен. Проблема суверенитета затрагивает не только иерархию вла-стных структур в рамках государства, но и место самого государства в ряду человеческих сообществ, союзов, коллективов. Ког-да говорят о суверенитете государства, то подразумевается, что все другие коллективы -- общины, семьи, ассоциации, провин-ции, товарищества занимают подчиненное в отношении к нему положение.

Теория национального или государственного суверенитета формировалась вместе с идеей национального государства. Еще Ж. Боден совершенно справедливо подчеркивал, что государст-во без суверенитета немыслимо. И действительно, суверенитет со-ставляет одну из основополагающих сущностных характеристик государства, тем более современного национального государства. Значимость и универсальность суверенитета состоит в том, что государству всецело и исключительно принадлежит верховная власть над всеми другими конкретными формами и проявлениями вла-сти на всей территории, на которую распространяется юрис-дикция данного государства. Суверенная власть не зависит от ка-кой-либо иной власти, наоборот, все остальные власти зависят от нее, берут свою легитимность от нее. Государство может быть только суверенным. Суверенитет -- основополагающий критерий государства. Если нет суверенитета, то нет и государства. Суве-ренитет определяет само бытие государства. Он призван обеспе-чить унификацию, единение, самоопределение и функциониро-вание властной системы и служит критерием различения государства от догосударственного состояния.

Немаловажный интерес представляет вопрос об источниках суверенитета. Само собой разумеется, что при господстве идей божественного происхождения власти источником верховной вла-сти в государстве считалась божественная воля. Как отмечалось ранее, постепенно сформировалась теория договорного проис-хождения государства и, соответственно, власти. К ним восхо-дят теории народного суверенитета, согласно которым власть коренится в воле народа. Обращает на себя внимание тот факт, что уже со времен античности все настойчивее пробивала себе дорогу мысль о том, что власть или государство должны слу-жить народу, а не наоборот. Так, еще Аристотель говорил, что семья как общественная структурная единица первична по от-ношению к государству. Не семья и другие простейшие чело-веческие реальности должны приспосабливаться к государству, а, наоборот, государство должно приспосабливаться к ним. Эта мысль получила дальнейшее развитие на рубеже средних веков и Нового времени. В 1574 г., т.е. через два года после Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.), когда были уничтожены тысячи гугенотов, Т.Беза опубликовал анонимно свою работу «О правах властителей по отношению к своим подданным», в ко-торой, по сути дела, было сформулировано положение, ставшее одним из основоположений теории общественного договора. В начале работы Беза поставил вопрос: «Следует ли подчинять-ся властителям так же безоговорочно, как воле Божьей?» От-вечая на этот вопрос отрицательно, Беза обосновывал мысль о том, что, если короли нарушают божественные заповеди и бывают несправедливы, то народ вправе не подчиняться им. «Не наро-ды существуют для правителей,-- писал Беза,-- а правите-ли для народов, так же как пастух нужен для стада, а не ста-до для пастуха».

Эта постановка вопроса получила дальнейшее развитие в Но-вое время. Считая, что верховная власть -- не продукт естест-венного права, а некий исторический факт, Г. Гроций, например, утверждал, что она представляет собой результат добровольно-го договора, заключенного людьми «ради права и общей поль-зы». Само учение о народном суверенитете предполагает, что по-скольку всякая власть исходит от народа, то за ней нельзя признать большей божественности, чем за самим народом, пред-ставителем которого эта власть является. Этот тезис стал азбуч-ной истиной почти всех современных либерально-демократиче-ских теорий политики и политических систем.

Суверенитет означает, что юрисдикция государства распро-страняется на всю его территорию и на всех людей, проживаю-щих на этой территории. В силу суверенитета государство обла-дает правом устанавливать связи с другими государствами, защищать и реализовать свои интересы. Таким образом, суверен-ное государство представляет собой территориальное образова-ние, которое контролирует население, а также организации и группы, ассоциируемые с данной территорией. Государствен-ный суверенитет включает такие основополагающие принци-пы, как единство и неделимость территории, неприкосновенность территориальных границ и невмешательство во внутренние де-ла. Если какое бы то ни было иностранное государство или внешняя сила безнаказанно нарушает границы данного государ-ства или заставляет его руководителей принять то или иное ре-шение, не отвечающее национальным интересам его народа, то можно говорить о нарушении его суверенитета. А это явный признак слабости данного государства и его неспособности обеспечить собственный суверенитет и национально-государственные интересы.

Различается суверенитет внутренний и внешний. Внутрен-ний суверенитет -- это право и полномочия повелевать всеми людьми, обитающими на национальной территории, как граж-данами данного государства, так и не гражданами. Внешний су-веренитет призван обеспечить территориальную целостность и невмешательство во внутренние дела страны со стороны внеш-них сил.

Национальное государство

Как уже отмечалось, идея суверенитета неразрывно связана с национальным государством. В средние века и большую часть Нового времени власть политического центра не в одинаковой сте-пени покрывала все население и все находящиеся в его подчи-нении территории. То, что внешне казалось единым политико-государственным образованием или пространством, на самом деле представляло собой конгломераты множества сатрапий, провинций, княжеств, владений и др. Чем дальше они отдаля-лись от центра, тем слабее оказывалась хватка центра. Так что зачастую на периферии государства обширные территории в по-литическом отношении пользовались значительной долей само-стоятельности. В данном смысле правы те авторы, которые счи-тают, что в период до утверждения национальных государств государства и империи имели владения, но не четко очерченные.

Период феодализма примерно с VIII по XV в. характеризо-вался системой взаимно пересекающихся связей и обязанностей, в которой весь средневековый мир был фрагментирован на мно-жество мелких, автономных по отношению друг к другу частей. Так, на Апеннинском полуострове на большую часть террито-рии одновременно претендовали римский папа, император Свя-щенной Римской империи и император Византии. Причем на эти же территории претендовали также местные правители и полу-автономные города. Политическая карта Европы с тех пор мно-жество раз перекраивалась. На территории одной только Герма-нии до ее объединения в последней трети XIX в. существовало около трехсот самостоятельных политических образований. По данным же исследователей в 1500 г. в Европе существова-ло примерно 500 более или менее самостоятельных политичес-ких образований, которые нередко имели весьма неопределен-ные границы.

Сложная сеть королевств, княжеств, герцогств и других центров власти еще больше осложнялась возникновением новых альтернативных центров власти в городах. Города и городские федерации, будучи зависимы от торговли и ремесла, а также на-копления капитала, создавали различные социальные и полити-ческие структуры и пользовались независимыми системами правления, гарантированными специальными хартиями. Вслед за Венецией и Флоренцией в Европе возникли сотни городских центров. Но нигде одни они не определяли характер политиче-ского правления или политической идентичности.

В результате ни одного правителя или ни одно государство нельзя было считать суверенным в смысле обладания верховной властью над данной территорией и конкретным населением. Су-ществовали государственные образования, которые не полно-стью контролировали свои территории в том смысле, что не об-ладали монополией на законное насилие на подведомственной ему территории. Например, феодальные государства сквозь пальцы смотрели на вооруженные стычки и конфликты между своими вассалами, но при условии, что последние не забывали о своих обязанностях перед верховным сюзереном.

В течение Нового времени политическая карта Европы ра-дикально перекроилась. И действительно, национальное госу-дарство в строгом смысле слова лишь около 200 лет выполня-ет роль главного субъекта власти и регулятора общественных и политических отношений, в том числе и международных от-ношений. Германия и Италия, какими мы их знаем в современ-ном виде, вышли на общественно-политическую авансцену лишь в второй половине XIX в. Начало коренной перестройке меж-дународно-политической системы в данном направлении в Ев-ропе было положено Реформацией и восхождением националь-ных государств.

Централизованное национальное государство руководствует-ся скорее национальными или общегосударственными, нежели династическими интересами того или иного правящего дома. По ме-ре формирования крупных национальных государств и поглоще-ния ими множества мелких политических образований и четкой фиксации государственных границ политическая карта Европы приобретала совершенно иной вид. Так, к 1900 г. число государств сократилось примерно до 25.

Процесс формирования национальных государств сопровож-дался формированием соответствующей международно-полити-ческой системы. Условием притязаний каждого государства на верховную власть на своей территории является признание и за другими государствами равных прав на ведение дел по своему ус-мотрению в пределах своих границ. В результате формирование современных национальных государств стало частью процесса вза-имного признания права юрисдикции в пределах соответствую-щих территорий, тем самым каждое государство обязывалось не вмешиваться в юрисдикцию другого государства.

Очевидно, что характер и форма современных государств определились на пересечении национальной и международной сфер. Именно на этом пересечении действовали те факторы, которые определили размеры государства, его внешнюю конфигурацию, организационные структуры, этнический состав, материальную инфраструктуру и т.д. Центральное значение с данной точки зре-ния имела способность государств обеспечивать и увеличивать свою мощь и в силу этого контролировать положение дел внутри страны и отношения с внешним миром. Иными словами, речь шла о способности государств организовывать средства принуждения в лице армии, военно-морских сил и других атрибутов военной мощи и использовать их в случае необходимости. Некоторые ав-торы даже утверждают, что функции государства «носят преиму-щественно военный и преимущественно геополитический, не-жели экономический и внутриполитический характер».

При этом каждое государство на практике проводило поли-тику, направленную на защиту национальных интересов. Лучше всего это проявлялось в лихорадочном захвате ведущими евро-пейскими державами в XIX в. колоний. Земля, море и постепен-но воздушное пространство стали рассматриваться в качестве ре-сурсов, подпадающих под законный суверенитет того или иного государства на том единственном основании, что именно оно пер-вым захватило определенную территорию и осуществляет над ней контроль. Захват и раздел ресурсов и территорий удавался тем державам, которые располагали соответствующими вооруженны-ми силами, поскольку большей частью это было результатом си-ловой политики.

Иначе говоря, постепенно утвердился принцип суверенного равенства всех входящих в международное сообщество госу-дарств как друг перед другом, так и перед самим международ-ным сообществом. Согласно этому принципу, мировое сообщест-во состоит из суверенных государств, каждое из которых само-стоятельно определяет свою собственную форму правления, ча-сто силой оружия или с помощью угрозы применения силы, и не признает над собой какой-либо иной верховной власти. Всякие пограничные или иные инциденты, возникающие между двумя соседними государствами, являются делом самих этих госу-дарств, которые способны решать их без вмешательства треть-их стран, конечно, кроме тех случаев, когда сами заинтересован-ные стороны не попросят об этом. В качестве высшей ценности рассматривалась максимально возможная свобода каждого отдель-но взятого государства в плане реализации своих национальных интересов. Здесь над государствами нет какой-либо иной суве-ренной власти, способной на законных основаниях навязать им свою волю. Именно государству принадлежит определяющая роль в реализации национального интереса на международной арене. Причем каждое государство ставит свой национальный ин-терес выше интересов всех других государств.

Международно-политические системы, как и экономические рынки, по своему происхождению носят индивидуалистический, спонтанный, непреднамеренный характер. Поэтому вполне ес-тественно, что эту систему в литературе часто называют анар-хической. Считается, что в рамках этой системы в отношени-ях между государствами естественное состояние -- это состояние войны или состояние, при котором господствует гоббсовский закон «войны всех против всех». Такой подход объ-ясняется тем, что среди государств, как и среди людей, анар-хия или отсутствие правительства ассоциируется с возможно-стью применения несанкционированного насилия. Это заставляет все государства при отсутствии какого-либо вер-ховного надгосударственного арбитра проводить силовую поли-тику для защиты своих жизненных интересов. Более того, важнейшим, не всегда последним аргументом при решении спорных проблем между государствами выступала сила. При та-ком положении взаимное сдерживание государствами друг дру-га служит своего рода «ограничивающим фактором» по отноше-нию к действиям тех государств, которые стремятся проводить политику, игнорирующую национальные интересы других су-веренных государств.

Стержневым элементом международного права является принцип суверенного равенства. В этом плане суверенитет пред-ставляет собой международную юридически-правовую концепцию, используемую для определения главного субъекта верховной власти в международной системе. Такой верховной властью и ...........